– Ханс Ваксман. Преподаватель математики.
Алекс пригляделся внимательнее:
– Что он говорит?
– Беспокоится за нее. Утверждает, что она никогда так раньше не поступала. Я имею в виду, так, чтобы взять и просто уйти. Они встречались весь последний год.
– А студенты, выходит, ее любят?
– Угу. Говорят, хорошая преподавательница. Кажется, о ее личной жизни никто не знает, но ее действительно любят. Никто не понимает, с чего мы ею заинтересовались.
– Ты им что-то сказал?
– Только то, что мы хотели бы с ней поговорить, поскольку считаем ее возможной свидетельницей аварии.
Спальня для гостей была чуть поменьше. За окном – пень для рубки дров. Кресло, настольная лампа, фотография Лаврито Коррендо, летящего над сценой.
– Никаких идей? – спросил Фенн.
– Есть одна, – ответил Алекс. – Чего не хватает?
– В смысле?
– У тебя в кабинете есть фотографии, которые отражают всю твою карьеру с самого начала. А дома – снимки родителей, жены и детей, тебя самого за сквэбблом. И даже, насколько я помню, мои.
– Гм…
– У нее есть фотографии, – сказала я, показывая рукой.
– Недавние. А где ее прошлое? – Алекс развел руками, словно дом был пуст. – Где она была до приезда на Тринити?
Над диваном висело зеркало в витиеватой оправе. Занавески были отдернуты, и в окна лился солнечный свет.
– А ты, Чейз? Заметила что-нибудь?
– Да, – сказала я. – Давайте снова спустимся вниз.
На одном из кресел лежало синее стеганое одеяло с вышитой посредине белой звездой в круге. Вышивка явно ручная и довольно старая.
– И что? – спросил Фенн.
– Чье, по-твоему, это одеяло? Домовладельца?
– А почему ты спрашиваешь?
– Оно явно имеет отношение к какому-то пилоту сверхсветовых кораблей.
Фенн, прищурившись, взглянул на одеяло:
– Откуда ты знаешь?
– Посмотри на эмблему. Давай покажу.
Я убрала картинку – мы вернулись в дом Алекса – и коснулась браслетом считывателя. Экран потемнел, и на нем появилась моя лицензия: «Агнес Чейз Колпат настоящим получает право управлять и командовать сверхсветовыми судами и кораблями третьего класса, со всеми сопутствующими обязанностями и правами. Нижеследующими засвидетельствовано…» Далее следовали подписи.
– Агнес? – удивился Алекс. – Не знал, что тебя так зовут.
– Можно продолжать? – спросила я.
Оба рассмеялись.
Фоном для документа, естественно, служила эмблема Диафоло – круг и звезда.
– Эмблема названа по имени героя четвертого тысячелетия, – объяснила я. – Он пожертвовал собой, спасая пассажиров.
– Я знаю эту историю, – кивнул Алекс. – Но та, что на одеяле, выглядит несколько иначе.
– За многие годы стиль изменился. – Я вернулась в гостиную Барбер и изменила угол обзора так, чтобы лучше видеть одеяло. – Именно так она в свое время и выглядела.
– Когда?
– Около шестидесяти лет назад.
– Кто мог быть пилотом? Ее дедушка?
Я пожала плечами:
– Кто угодно. Но одеяло наверняка настоящее. Чье оно, Барбер или домовладельца? И кстати, если ты заметил, Барбер очень похожа на Мэдди. Возможно, они родственники.
Днем Фенн позвонил опять. Оказалось, он поговорил с домовладельцем: одеяло принадлежало Барбер. Он также сообщил, что Тери Барбер,
