Барменша показалась Леде знакомой.
– Мы встречались?
Девушка пожала плечами:
– Я работаю в «Высоте». Меня зовут Мэриель.
Быстрыми, выверенными движениями она смешала коктейль.
– А теперь ты здесь? – растерянно спросила Леда.
– Фуллеры наняли кое-кого из персонала «Высоты» для обслуживания вечеринки. Круто, да?
– Ага… – Леда об этом не слышала, но Фуллеры вполне могли себе это позволить.
– Ты здесь одна? – Девушка поставила напиток на столешницу и изогнула бровь.
– В настоящий момент да. – Леда хмуро глянула на матово-черный бокал. – Мрачновато, – заметила она.
Из таких кубков, наверное, пили в аду потерянные души. Угольно-черный, под стать их грязным секретам, подумала Леда, делая глоток. У напитка оказался необычный терпкий привкус.
– Прости. Мне дали только черные и белые. – Мэриель достала белый бокал, но Леда покачала головой: какая разница? – Что ж, Леда, не стоит на такой вечеринке пить в одиночестве, – сказала Мэриель и смешала напиток для себя.
Разве она называла девушке свое имя? Леда испуганно вздрогнула. Виски добрался до головы быстрее, чем она ожидала. Леду замутило: не то от алкоголя, не то от мысли о том, как ее признание крутят по всем новостным лентам.
На секунду Леде показалось, что она заметила во взгляде Мэриель оживление и любопытство. Странно. Леда опустила бокал и посмотрела на ночное небо. Повсюду сияли звезды, крошечные огоньки, как символ чего-то яростного и яркого. Надежды?
Леда знала: у нее надежды не осталось. Она подняла черный бокал и, поморщившись, допила обжигающий горло виски – чтобы избавиться от боли, которую причинил ей своим поступком Ватт.
Эйвери
Задыхаясь, Эйвери бежала за мигающей путеводной звездой, которая вела ее к Атласу. Слава богу, он не выключил обмен данными о геопозиции, даже после всего, что они наговорили друг другу. Она оставила за спиной гостей, облаченных в черные и белые наряды, – накрашенные лица яркими, некрасивыми пятнами выделялись на фоне темноты, – а теперь следовала за пульсирующим маячком, который, словно Полярная звезда, показывал ей путь домой.
Завернув за угол, Эйвери облегченно вздохнула: она увидела Атласа прямо под сияющей желтой звездой у себя на линзах. Он хмурился, разговаривая с отцом и группой инвесторов. Прежде чем подойти, Эйвери поправила прическу и пригладила изысканное кружево на горловине.
– Атлас, мне нужно с тобой поговорить.
Она заметила, как вздрогнул отец, но сейчас это не имело значения. Как и ничто другое, кроме Атласа.
Он мельком глянул на нее и отвернулся:
– Мы сейчас немного заняты.
Слова Атласа ранили, но Эйвери забыла о гордости.
– Пожалуйста, – попросила она.
Атлас замешкался, но потом извинился перед инвесторами и отошел с Эйвери подальше от прочих.
– Что происходит?
Не отвечая, Эйвери решительно повела Атласа за собой: все ниже и ниже, пока они не достигли ворот с надписью «Нет доступа». Открыв их, она затащила Атласа на небольшой невзрачный балкон, заставленный какими-то аппаратами и выходивший на канал. Под ногами шумно плескалась вода.
– Теперь мы достаточно далеко? – саркастично заметил Атлас.
Эйвери не понравился такой враждебный настрой. В тело Атласа словно вселился незнакомец. Пропустив вопрос мимо ушей, Эйвери схватила любимого за ворот рубашки и, притянув к себе, грубо поцеловала.
Она обрадовалась, увидев прежнего Атласа: те же губы и руки, те же плечи. Эйвери провела руками по его спине и запустила пальцы в завитки на затылке. «Я так сильно тебя люблю, мне очень жаль», – хотелось сказать ей.
Атлас отстранился и покачал головой.
– Это нечестно, – дрожащим голосом произнес он. – Злишься на меня несколько недель кряду, а потом набрасываешься с поцелуями на самой многолюдной вечеринке.
– Прости, – прошептала она.
– Эйвери, что с тобой происходит? Чем вызвано… это?
Атлас нетерпеливо взмахнул рукой, имея в виду ее искромсанное платье и взъерошенные волосы. А еще поцелуй.
Главное – не паниковать, сказала себе она, но он назвал ее не Эйвс, а Эйвери!
