Аркадон Киро пробил в стене щитов брешь при помощи скоординированных выстрелов из однозарядных плазмометов на своих механических руках. Все заряды попали в цель точно одновременно, разнеся на части один из щитов и воина за ним.
Технодесантника сразил массированный огонь болтеров. Нелепо избыточная мощь до неузнаваемости изорвала его плоть и полностью разрушила механическую аугметику. Дидакус Ферон и Кастор Алкад бросились в проделанный Киро разрыв, пытаясь расширить его.
Силовой меч Ферона рассек щит и державшую его руку. Болт-пистолет в упор палил в лицо терминатору. Столь громадные боевые чудовища практически совсем не нуждались в смертной плоти. Болты детонировали при попаданиях, но не причиняли вреда воину внутри.
Потрескивающий энергокулак терминатора резко ударил и пробил тело центуриона. Тот распался на части взрывом оторванных конечностей и раздробленной брони.
Аливия пыталась подтащить себя обратно к воротам, она ползла по полу на спине, толкаясь пятками.
Ее работа была почти закончена. Еще совсем чуть-чуть, и ее обязательство будет исполнено. Больше никаких долгих, выматывающих лет, никакого обмана и одиночества. Вообще ничего.
От строя щитов отделилась огромная фигура.
Гигант, полубог, прекрасное воплощение всего величия, которого могло достичь человечество. Ей доводилось слышать все эти эпитеты, а также и другие, которыми описывали Магистра Войны, однако их придумали те, кто видел его в мирное время.
Его вид в бою был совсем иным.
Гор Луперкаль был чудовищем. Демоном войны и погибели, обретшим плоть. Он был разрушителем, губителем и образом всего того, от чего человечество должно было отвернуться еще тысячи лет назад.
Его лицо было лицом абсолютного зла.
Это было худшим, что когда-либо видела Аливия.
Кастор Алкад отпрыгнул от подступающего к нему терминатора и бросился между ней и Магистром Войны. Алкад никак не мог победить его, не было даже надежды на честный поединок.
Алкад бы умер, как только пришел в движение, и все же он это сделал.
Это было лучшим, что когда-либо видела Аливия.
Легат XIII Легиона сделал выпад гладием.
Оружие щелкнуло об янтарное око на груди Гора.
Титаническая булава Магистра Войны совершила взмах, и Кастор Алкад исчез, словно его никогда не существовало.
Аливия поднялась на ноги и бросилась к вратам. Ее руки были скользкими от крови. Она провела последние черты и открыла рот, чтобы произнести заключительные слова, отвращающие беду.
Но раздался только крик боли.
Аливия посмотрела вниз и увидела, что из ее груди торчат четыре параллельных клинка. Они пригвоздили ее к черной стене, кровь бежала по лезвиям и стекала во врата.
— Не знаю, кто ты, но мне нужно это открыть, — произнес Магистр Войны.
— Прошу, — выговорила Аливия, когда ее, наконец, накрыла боль.
Гор выдернул когти своей перчатки из тела Аливии. Та упала, и казалось, что она падала очень долго, прежде чем ударилась об пол.
Она подняла взгляд на лицо Магистра Войны.
Она не увидела ни жалости, ни милосердия. Но, как ни странно, увидела сожаление.
Аливия силилась заговорить, и Магистр Войны опустился рядом с ней на колени, чтобы выслушать ее последние слова, пока из нее вытекала жизнь.
— Даже… в душах, опутанных злом… остается маленький… плацдарм добра, — произнесла она. — Я хочу… чтобы ты… помнил об этом. В конце.
Какое-то мгновение Гор казался озадаченным, а затем улыбнулся. И на миг Аливия забыла, что он — враг человечества.
— Не следует верить святым, мадемуазель, — сказал Гор.
Аливия не ответила, глядя за плечо Магистра Войны.
Из врат черного обсидиана текла кровь.
Гор встал над телом мертвой женщины.
Ему было жаль, что она умерла, и он не смог спросить у нее, как она тут оказалась. Однако она выступила против него и пыталась помешать ему достичь своего предназначения. А это означало смертный приговор.
— Кем она была? — спросил Мортарион.
