Гвардия Смерти и Сыны Гора.
Ни тот, ни другой Легион не отличались изяществом. Оба были знамениты свирепостью. Именно на последнем качестве и строилась провоцирующая стратегия адмирала Бритона.
«Просвещение» возглавляло быстроходную флотилию из шести скоростных ударных кораблей, и их задачей было заманить предателей под зубы орбитальных платформ.
— Вот ты где, — произнес Аргаун, выделяя алый символ, отображающий «Мстительный дух», и почувствовал, как по его аугметическому позвоночнику прошла дрожь предвкушения. «Просвещение» и сопровождавшие его корабли находились далеко за пределами досягаемости орбитальных пушек. Они были без прикрытия, однако Аргауна это не тревожило. Он слышал, как Тиана Курион говорила, что Легионы в бою подобны богам войны, но это был типичный армейский бред.
В пустоте воинская доблесть ничего не стоила.
Выстрел лэнса или взрыв торпеды с равной легкостью убивал легионера и палубного чернорабочего, а любой капитан, которому хватило бы безалаберности подпустить корабль Космического Десанта достаточно близко для начала абордажа, заслужил бы все, что получил.
— Время до огневого контакта?
— Восемь минут.
— Восемь минут, принято, — произнес Аргаун, открывая канал вокс-связи с остальной частью провоцирующей группы.
— Всем капитанам, мой поклон, — сказал он. — Начинайте процедуры запуска носовых торпед. Полный охват и доброй охоты.
— Торпеды в пустоте, — произнес Малогарст, наблюдая, как по дисплею плинта поползли голографические залпы.
— Время до столкновения? — спросил Гор.
— Сэр, вам действительно нужно, чтобы я вам это сообщал?
— Нет, но все равно сделай это, — отозвался Гор. — Они играют свою роль, давай позволим им думать, что и мы играем нашу.
Малогарст кивнул и прикинул время полета вражеских торпед.
— По-моему, девяносто семь минут.
— На самом деле, девяносто пять, — произнес Гор, складывая пальцы пирамидой и наблюдая за неотвратимо разворачивающейся перед ним битвой.
— Девяносто пять, да, — сказал Малогарст, когда боевые когитаторы подтвердили расчет Магистра Войны. — Простите меня, сэр, мне долго не приходилось исполнять обязанности на палубе. Я не питаю никакого энтузиазма к этому делу.
Гор отмахнулся от извинений Малогарста и согласно кивнул.
— Да, я всегда ненавидел войну в пустоте сильнее, чем все прочие виды боя.
— И, тем не менее, как и во всех видах войны, вы в ней преуспели.
— Командующему не следует слишком отстраняться от накатывающихся метаморфоз битвы, — произнес Гор, как будто Малогарст ничего не говорил. — Я — существо, сотворенное для войны примитивных масштабов, где разменной монетой смерти выступают сила, масса и храбрость.
— Порой я почти что по этому скучаю, — отозвался Малогарст. — Простота открытого поля боя, заряженного болтера в руке и врага передо мной, которого нужно убить.
— Все уже давно не так просто, Мал.
— Если вообще было.
— В этом есть истина, — согласился Гор. — В этом и впрямь есть истина.
Еще одна истина касательно пустотной войны заключалась в том, что пока боевые корабли не сходились в смертельной схватке, можно было только ждать. Скорость сближения противостоящих авангардов была огромна, но столь же огромны были и расстояния между ними.
Однако когда смерть началась, она началась быстро.
Обе авангардные флотилии извергли артиллерийские залпы. Каждая из торпед имела длину пятьдесят метров и представляла собой всего лишь громадную ракету с необыкновенно смертоносной боеголовкой. Когда множество торпед рванулось из пусковых труб, носовые батареи ударили шквалом бронебойных снарядов.
Все залпы были беззвучны в пустоте, однако по каждой из оружейных палуб разносилось страшное эхо, похожее на бой барабанов титанических надсмотрщиков за рабами, которое оглушало всех, кто еще не утратил чувствительность к бесконечному грохоту.
Между флотами перекрещивались мерцающие плазменные трассы, которые затем расходились в поисках цели.
Первая кровь осталась за «Просвещением». Движущаяся по спирали торпеда, выпущенная из труб правого борта мастером-артиллеристом Гуннером Вордхином и его заряжающей командой из семидесяти человек, пробила бронированную обшивку фрегата Сынов Гора «Ракша».
