выключателю.
Подача энергии к устройствам вокруг сфер была мгновенно прекращена, и о потенциально катастрофическом скачке энергии напоминало только облако наэлектризованного воздуха. Таматика выдохнул с облегчением и раздражением, глядя на разбитый пульт в надежде получить от этой неудачи хоть какую-нибудь информацию.
От его самописцев почти ничего не осталось, но один выживший датчик сообщил ему, куда именно ушли огромные потоки энергии, выведенные из системы эксперимента, и как это будет выглядеть для любого другого корабля, который окажется поблизости.
— А, электромагнитный выброс, — сказал он. — Это плохо. Это очень плохо.
Глава 13
ПОДАЛЬШЕ ОТ КРАЯ
МАСКИ СНЯТЫ
ПРИКАЗЫ АТАКОВАТЬ
Это было похоже на пробуждение от кошмара, после которого понимаешь, что кошмар продолжается и в реальности. Череп Солтарна Фулл Бронна гудел, словно кипящий паровой котел с перекрытым клапаном для сброса давления. Он застонал. Во рту был сладкий липкий привкус, как будто в него насильно влили целые галлоны сиропной пищевой пасты. Веки слиплись, в горле саднило и было трудно дышать.
Что с ним случилось?
Внутри он ощущал пустоту, словно какие-то сильные очистительные средства вымыли из тела всю энергию, оставив после себя только озноб. Яркий свет проникал сквозь веки и вонзался в мозг, который и без того болел так, будто его сжимал механический кулак дредноута. Нервы грозились проткнуть кожу, отчего любое прикосновение становилось мукой.
— Он просыпается, — сказал один голос, хриплый и скрипучий.
— Я не был уверен, что это произойдет, — сказал другой.
— Не так уж сильно я его стукнул, — проворчал третий.
Он попытался понять, о чем шла речь. Равнодушный гул приборов, отдававшийся эхом, и едкий запах антисептика и формальдегида указывали на апотекарион, но грубые голоса, скрип пластин брони и запах оружейного масла больше подходили оружейной легионера.
— Где я? — просипел он.
— На борту «Железной крови», — ответил первый голос. — В апотекарионе.
Тут он, по крайней мере, не ошибся.
— Почему? Что случилось?
Он открыл глаза, щурясь от резкого света люменов и отблесков, которые отбрасывали металлические стенки шкафов и стеклянные сосуды, в которых плавали куски ткани и запасные органы.
— Мы надеялись, ты нам расскажешь.
Говоривший склонился над ним, и он узнал Сулаку. Апотекарий был из гранд-батальона кузнеца войны Торамино и в настоящее время носил титул Верховного в Додекатеоне — судя по слухам, вполне заслуженно.
Фулл Бронн сел, чувствуя в теле такую же слабость, как и в тот день, когда ему вживили черный панцирь: руки и ноги дрожали, мышцы болели, словно их растянули до невозможного предела. Чьи-то руки поддержали его.
Кузнец войны Форрикс, стоявший сбоку от упрочненного анатомического стола, на котором сидел Бронн, крепко держал его за предплечье. Хотя и осторожное, это прикосновение вызывало боль, и Бронн высвободился.
У широких дверей апотекариона стоял ничем не примечательный воин, чьи длинные волосы были заплетены в замысловатую косу, перекинутую на правое плечо. Его лицо казалось знакомым, но Бронн никак не мог вспомнить, откуда, — пока не потер болящее место на челюсти.
— Ты ударил меня, — он наконец вспомнил тот сокрушительный удар, который отправил его в нокаут.
— Всегда пожалуйста, — ответил Кадарас Грендель.
— Что? — рявкнул Бронн и поморщился, когда молоты в его голове застучали громче.
— Думаю, в этот раз мы можем обойтись без дисциплинарного взыскания, — сказал Форрикс.
— Он поднял руку на старшего по званию, — возмутился Бронн.
— Вы правда не помните, что там произошло? — спросил этот невыносимый Грендель, широко и нагло ухмыляясь. — Забористую же смесь вам споил Эйдолон.
