достаточно, чтобы определить, кто перед тобой. Вон тот высокий жилистый парень явно из княжеской дружины. На потертом кожухе отпечатались звенья кольчуги, движения у человека плавные, размеренные, как у рыси. Сразу видно, воин идет.
А навстречу ему шествует купец, только что из святилища, приходил поблагодарить бога за удачный поход. Нет, погоди, глаза слишком шальные, так и горят огнем, и улыбка до ушей. Точно, у него же сын родился! Вон, в руке широкий потертый ремень и сверток с одеждой, освещать ходил. А вон девушка идет молоденькая, совсем недавно взрослую поневу одела. Идет, точно порхает над землей. По одежде, дочка дружинника или боярина, на поясе боевой нож, в руке большая крынка.
— Выпей, дедушка! — юница с легким поклоном протянула Велибору крынку с молоком.
— Какой я тебе «дедушка»! — Велибор чуть не задохнулся от возмущения, затем вскочил на ноги и расправил плечи.
— Ой! Извини, волхв, — зарделась девица, — ты такой обросший, совсем как дед Богумир.
— Ну, так бывает, путают люди, — незаметно для себя Велибор сменил тон. Ярко-синие, небесной чистоты глаза девушки светились такой добротой и сердечностью, что ее взгляд мог бы растопить даже каменное сердце норманнского тролля. — Вроде угостить хотела? — чуть потупившись, добавил волхв, принимая крынку.
— Пей, мне батька велел первого встречного путника напоить, что б Боги не гневались.
— Как зовут-то тебя, красавица?
— Ветлена, — тихо прошептала юница, опустив глаза и зачем-то теребя подол поневы.
— Извини, если напугал, Ветлена, — улыбнулся Велибор, возвращая крынку. — Благословление Железновекого тебе, девица, мужа хорошего да детей полный терем. А Боги гневаться не будут, они на внуков не гневаются.
— Спасибо, — пискнула девушка и, зажав пустую крынку под мышкой, убежала.
— Наверное, я чего-то не понимаю в этой жизни, — покачал головой Велибор, глядя вслед Ветлене.
Затем священник опустился на скамейку и вернулся к созерцанию бьющей кругом жизни. Вскоре к Велибору присоединился Будила. Кивнув друг другу, волхвы зашагали к берегу. Обсуждать дела и накопившиеся вопросы лучше всего под шелест волн и крики чаек. А как сделать, чтобы водяницы не мешали, и наоборот, оберегали беседующих у среза воды мужей, не подпускали посторонних, оба прекрасно знали. Это очень просто. Берешь высушенный рыбий пузырь, осоки пучок срезаешь… Да что я такие простые вещи рассказываю?!
4. Будни городские
— Сбей щиты! Держи ровнее! Куда полез?! Леший кривоногий! Улитки брюхатые, на левом крыле, копья держите! — надрывается сотник Мочила. Жара. Пот льет по спине, рубаха уже мокрая насквозь. Даже поддоспешник пропитался потом. На лице образовалась маска из пыли и пота. Чешется, зараза! И почесать нечем. В руках тяжелый, сколоченный из толстых досок щит и плохо оструганная оглобля вместо копья. На голове шлем с наносником и широкими нащечниками, и бармица забилась за ворот нательника, шею трет, зараза! И поправить нельзя, руки заняты.
Гридни уже вымотались, выбились из сил. Руки, ноги гудят, спина задубела и почти не гнется. С самого утра сначала тройками и десятками работали, учились слаженно на врага наседать и отбиваться, если тех больше, затем стеной выстроились. А сотник не унимается, продолжает гонять людей по утрамбованной тысячами ног площадке. Кажется, он нисколько не устал, хоть и бегает с самого утра, без устали гоняя и подстегивая молодежь, при этом успевает заметить каждую ошибку и объяснить, когда словами, а когда и руками. Например, добрым ударом тупым концом копья показать, где в стене щитов образовалась брешь.
— Держать щиты! Сбей стену! — первый ряд по команде опускается на одно колено, уперев копье в землю и полностью закрываясь щитом. Бойцы второго и третьего рядов выставляют копья и пододвигаются вперед, уплотняя строй. На глазах сотня превращается в ощетинившуюся копьями стену, такую даже конным тараном нелегко пробить.
Рагнар привычно бросает мимолетный взгляд по сторонам: как там десяток? Все ли держат строй? Так, Малк опять вылез на полкорпуса вперед, в стене образовалась брешь. Дотянуться сапогом до поясницы гридня — не забывай товарищей. Вот, теперь все в порядке. Мочила прохаживается вдоль строя, иногда пробует копьем, как воины держат щиты. Удары у него сильные, как у разъяренного вепря, не каждый выдержит, устоит на ногах и не отступит назад, открывая дыру в строю. Дойдя до правого крыла, сотник задумчиво смотрит на небо, затем переводит взгляд на бойцов.
— Неплохо, — видно, что Мочила доволен, но опустить копья не разрешает, так и приходится стоять, удерживая в руке бандуру в полпуда без малого весом. Но пока стоим, можно немного отдохнуть.
Десятником Рагнар стал всего месяц назад. К его удивлению, боярин Гремич сразу после возвращения из поездки в Ольшину прилюдно заявил княжичу Славомиру, что молодой гридень хорошо себя показал в походе и достоин водить воинов. Сказано — сделано. Уже через два дня княжич, спустившись в гридницу, в свойственной ему грубоватой манере объявил, что Вилеку пора полусотню принимать, пока мхом не зарос, а десяток, так уж и
