Алтынбек сердито сопел и смотрел в ночь, где сотни костров горели, словно глаза готовых к броску хищников.
Огонёк в плошке с жиром растерянно моргал, будто поражённый услышанным.
– Откуда ты про меня знаешь?
– Всё оставляет следы. Даже невысказанные мысли изменяют то, что в твоё время называли ноосферой, Ярилов. А уж о документах и постах в соцсетях я и не говорю. Тем более – об искажениях хроноткани, которое неизбежно при проникновении в иные исторические эпохи.
– В моё время? То есть ты из другого?
– Я родился в две тысячи третьем, младше тебя на десять лет, хотя сейчас биологически старше на пятнадцать. Да, моё время – другое. Совсем. Мы долго искали тебя.
– «Мы»?
– Да. Мы, путешественники во времени. Мой орден возник настолько давно, что об этом нет смысла говорить. Наша миссия – выпрямлять путь человечества. Если в какой-то момент оно свернуло не туда и поэтому может погибнуть на неверной тропе – мы возвращаемся на роковой перекрёсток и тащим цивилизацию на правильную дорогу. Ты даже не представляешь, сколько раз нам приходилось это делать.
Князь хмыкнул:
– Слишком бредово, чтобы поверить. Впрочем, ты здесь – значит, я не сплю. Да и сам проходил этой дорогой.
Дмитрий вспомнил: жаркое лето, лагерь второй роты недалеко от Ростова-на-Дону, ночная гроза и освещённая вспышками молний древняя каменная баба, плюющаяся сиреневыми искрами. Невыносимый холод перехода и морозная степь. Там впервые он повстречал Хоря и Азамата, и знакомство начиналось печально…
– Так зачем ты пришёл ко мне?
Вместо ответа Барсук протянул руку и схватил Дмитрия за левое запястье. Нащупал браслет, подарок змея Курата, кивнул:
– Не снимаешь, и молодец. Поэтому ты продержался целых шесть лет: браслет мешает тебя обнаружить. Обычно они приходят сразу.
– Кто?
– Хроналексы. Наши извечные враги. Уроды, слуги дьявола, пытающиеся нам мешать.
– Да, один такой за мной гонялся, поранил какой-то костяной дрянью. Меня друзья спасли – Хорь, Анри и Азамат. Еле выкарабкался.
– Эта костяная дрянь – мощнейший артефакт. И куда делся дрот?
– Не знаю. Наверное, тамплиер его уничтожил.
– Будем надеяться. Дрот сделан из бедренной кости хроналекса, должен был ликвидировать тебя и навсегда закрыть портал между эпохами, созданный с помощью твоего прадеда. В генах рода Яриловых зашиты коды, позволяющие творить самые разные вещи.
– Например?
– Многое. Открывать порталы, хотя это требует больших энергетических затрат и специальных магических ритуалов.
– Я скорее материалист, – усмехнулся Дмитрий, – в колдовство не очень верю.
– Когда-то люди считали заурядную грозу результатом божьего гнева, пока не открыли атмосферное электричество. Умения путешественников во времени, как и наших вечных врагов, имеют в основе законы физики и естественные свойства континуума. Просто некоторые из них мы ещё не осознали, а может быть, и не сможем этого сделать никогда. Что не мешает ими пользоваться. Средневековый кузнец понятия не имеет о химических формулах и кристаллической решётке, что не мешает ему получать булат.
– Ты сказал, что Яриловы могут многое.
– Да. Открывать новые точки темпоральных переходов, проникать в них, когда угодно. Порталы – штука непредсказуемая: обычные люди тоже могут в них попадать, но совершенно случайно, и в каком времени появятся – непредсказуемо. Это как дверь с дерьмовым характером: распахивается, когда хочет. Мы тоже умеем её открывать, но для этого каждый раз требуется подбирать ключи и покупать билет. Очень дорого покупать. А у тебя абонемент. Вечный. Все твои возможности толком неизвестны. Вот я и пришёл, чтобы проверить одну из них.
Барсук замолчал.
Дмитрий не выдержал:
– Ты так и будешь выдавать порциями, как сливной бачок? Чего молчишь? Водичку копишь?
– Прежде покажи мне её.
– Кого?
– Змею. Покажи мне татуировку.
Ярилов усмехнулся. Стащил кафтан, потом рубаху.
– Любуйся.
Барсук торопливо схватил плошку; чертыхнулся, когда горячий жир плеснул через край. Поднёс поближе. Разглядывал рисунок готовой к атаке кобры на