– Честно говоря, не знаю, что у него в папке, но уверен, плохих вещей там нет, – безапелляционно заявил Бернес. – Показывай, Егор, своё богатство.
Я раскрыл папку и достал листы с нотами и текстами. Музыканты сгрудились над столом, изучая их. В этот момент, чтобы склонить чашу весов в свою сторону, я немного неожиданно даже для себя выпалил:
– Может, я прямо сейчас со сцены что-нибудь из этого исполню, чтобы вы получили реальное представление о моих песнях?
Малость ошалевшие от такой наглости местные музыканты, похоже, собирались возразить, но тут опять свою роль сыграл Бернес:
– А что, это мысль, я видел, как парень играет и поёт, у него неплохо получается.
Вот так я и оказался на сцене ресторана «Арагви», который к этому времени был заполнен уже до отказа, под пристально-удивлёнными взглядами нескольких десятков посетителей.
– Дорогие друзья, сегодня у нас для вас необычный гость, – вышел к микрофону Аркадий. – Этот молодой человек, который сидит у фортепиано, – жест в мою сторону, – талантливый композитор Егор Мальцев, чьи песни, как мне сообщили по секрету, вскоре будет петь вся страна. Сегодня Егор решил сам исполнить кое-что собственного сочинения. Попрошу поприветствовать его аплодисментами.
Для затравки я спел публике «Вальс-бостон». Народу понравилось, кто-то крикнул: «Ещё!» Ладно, можно и ещё. «Вы хочете песен? Их есть у меня!»
Дальше были «Берёзы» из репертуара группы «Любэ». Понятно, что петь такие вещи ещё неокрепшим до конца голосом – лёгкий моветон, но другого выхода я просто не видел. Нужно было ковать железо пока горячо.
А жахнем-ка снова Розенбаумом, истинно кабацким «Извозчиком»! Вижу, народ хлопает в такт, а сидевший за своим столиком Бернес только удивлённо качает головой. Непонятно, одобряет или нет. М-да-а, это я сейчас, по большому счёту, на себя хреначу конкретный компромат. Совсем уж блатных словечек в песне нет, но стиль… Ну не мог себя остановить, и всё тут!
Напоследок решил немного реабилитироваться, спев грустную «Пока горит свеча» из ещё ненаписанного Макаревичем. Да уже и не будет написанным, как я догадывался.
Отпускать меня долго не хотели, пришлось по просьбе кавказских гостей, один из которых положил на край сцены четвертной со словами «Дарагой, спой что-нибудь грузинское», исполнить «Чито-брито» из фильма «Мимино», благо в своё время я выучил не только ноты, но и слова. А затем решительно откланялся, иначе вместо партнёрских отношений мне грозило завести в лице Аркадия лютого врага.
– Ну, парень, удивил, – заявил он мне, когда я покинул сцену. – А по-грузински где научился?
– Да я и не знаю грузинский, просто один знакомый грузин всё время пел эту народную песню, я и запомнил приблизительно музыку и слова.
– Похоже, со слухом у тебя всё в порядке… Вот, держи, этот четвертак твой, честно заработал. А вот ещё четвертной, от меня. Небольшим авансом, скажем так. А песни твои мы берём, без вопросов. И завтра же, думаю, начнём их исполнять. И будь добр, текст и ноты этой «Читы-бриты» тоже напиши, а то в той папке их нет. Гости с Кавказа у нас часто бывают, порадуем, если что. А за своей долей можешь приходить, пожалуй, уже в субботу. Всё будет по- честному.
Ну что ж, в субботу ещё что-нибудь перепадёт, а пока и полтинник неплохо. Спасибо товарищам с юга. Бернес, хотя я и опасался за «Извозчика», меня тоже похвалил. Я с лёгкой грустью поглядел в вазочку с растаявшим мороженым и поспешил откланяться. Время уже позднее. Не хотелось лишний раз напрягать маму, которая наверняка за меня волнуется.
А наутро я первым делом отправился в ЦУМ покупать себе приличную одежду. При этом ещё не до конца придумав, как буду объяснять такую покупку матери и сестре. В итоге я стал обладателем костюма от швейной фабрики «Большевичка» – нормальных брюк, не напоминавших уже обрыдлые шаровары, и приталенного пиджака. А также пары туфель из натуральной кожи марки «Скороход». После расчёта в кассе у меня оставалось ещё четырнадцать рублей восемнадцать копеек. Ну не знаю, хватит ли на угощение Ленке в «Коктейль-Холле», там цены небось о-го-го, но будем надеяться, не ударю в грязь лицом, не посрамлю, так сказать, чести мужского рода.
Глава 8
– Егор, что ты опять натворил?
Мама сидела на табурете с печальным видом, олицетворяя собой героиню картины Решетникова «Опять двойка». В руках она держала какую-то бумажку. Сестра накручивала бигуди у зеркала, и её отражение тоже с укоризной посматривало в мою сторону.
– А что случилось-то? – искренне удивился я.
Мама молча протянула сложенный пополам лист. Развернув его, я понял, что это повестка в милицию. Мне нужно было явиться завтра утром в ОВД по Пресненскому району Москвы в кабинет номер 28 к майору Бутыльникову в сопровождении матери, поскольку я считался несовершеннолетним.
