– Хорошо, осталось согласовать время, поскольку место уже известно.
– На днях узнаю, – сказал Матвей Исаакович. – А вы пока порепетируйте.
– Да, вот вам каждому общая и сольная партитуры, – протянул я музыкантам листы с нотами. – Но можете что-то добавить от себя, если сочтёте нужным. Когда и где репетируем? Может, на дому?
– У меня мама больная, на ладан дышит, – покачал головой Иванов-Крамской, – боюсь, она не будет в восторге.
– А мы в коммуналке живём, – добавил Каширский. – После того, как переехали из Астрахани, всё никак не выбью отдельную квартиру.
– Тогда могу предложить свою квартиру, мы как раз выбили трёхкомнатную в Черёмушках. Завтра у меня мама в дневную дежурит в больнице, а сестру я могу отправить погулять. Согласны?
– Почему бы и нет, – переглянулись мои компаньоны. – Говорите адрес.
Таким образом, завтрашний день в течение шести с лишним часов был посвящён репетиционному процессу, в течение которого мы успешно разучили каждый свои партии. К этому времени благодаря отцу Михи я успел обзавестись неплохой акустической гитарой американского производства Guild. По опыту из будущего я знал, что фирма молодая, но выпускает гитары качеством не хуже Gibson, а цена в несколько раз ниже, чем у знаменитых собратьев. Причём Михин отец, как я понял, комиссию не взимал, учитывая мои отношения с его сыном, и замечательный инструмент мне обошелся всего в 270 рублей.
По репертуару у моих сессионных музыкантов претензий не было. Напротив, больше восторгов, касающихся прежде всего мелодичности песен. Изначально у меня вообще была мысль вставить в сборник полюбившиеся рядовым обывателям будущего «Ты неси меня, река» и «Берёзы» из репертуара «Любэ», но после решил обойтись без этого китча, оставив действительно правильные вещи. Да и пришлось бы баяниста приглашать, не привык я халтурить, а лишние расходы нам ни к чему.
В общем, я постарался выдать лирический, но более-менее разнообразный материал, зарегистрированный в ВУОАПе. Тут тебе не без угрызений совести сворованные у Никольского и «Музыкант», и «Мой друг художник и поэт», и «Плот» Лозы, и «Город золотой»… В этой песне я сам солировал в пальцевой технике «легато», а мой аккомпаниатор помогал усилить инструментальное звучание на припеве. И кстати, оказалось, Иванов-Крамской обладает ещё и весьма недурным вокалом, я предложил ему в некоторых вещах поработать бэк-вокалистом, и он согласился сделать это совершенно бесплатно. Как сказал гитарист, из любви к искусству.
Я немного похулиганил, выбрав песню «Кто виноват?», написанную Лёшей Романовым в середине 1970-х. Когда-то она стала «первым пессимистическим гимном советских хиппи». Не знаю, как сейчас обстоят дела с хиппи, наверное, их и в Америке-то ещё нет, но песня уже будет.
Пришлась кстати «Свеча» Макаревича. Как и «Вальс-бостон», и моя, сочинённая в начале 1970-х акустическая баллада «Под парусами». Ну и пара песен «ДДТ» – «Дождь» и «В последнюю осень», которую я назвал посвящением всеми любимому Александру Сергеевичу, тем паче в тексте Пушкин упоминается. Одним словом, альбом попахивал лирической акустикой с роковым звучанием.
Предфинальной я выбрал единственную не русскоязычную песню из сборника El Condor Pasa, заставив флейтиста как следует отработать свою партию. Мне даже вокал удалось приблизить к тому, что изображал в оригинале Артур Гарфанкел, хотя после этого я начал сипеть. К счастью, это была последняя вокальная вещь на сегодня.
Причём я старался вставить духовые чуть ли не в каждую песню, хотя в каких-то в оригинале ими и не пахло. А нечего, пусть Каширский отрабатывает свой гонорар. А бонусом была только инструментовка вещи «Одинокий пастух» Джеймса Ласта, где солировал Каширский на своей флейте Пана, а мы с Ивановым-Корсаковым на гитарах подключались несколько раз.
Автором почти всех вещей я обозначил себя, только в El Condor Pasa указал композитором Даниэля Роблеса, который в своё время обработал народные перуанские мелодии. Нам чужой славы, товарищи, не надо! А с пластинки, коль такая появится, его потомки получат свой кусок пирога.
По итогам репетиции партнёры выказали удивительное единодушие относительно моих в первую очередь композиторских способностей, заставив меня смущённо зардеться. По большей части ввиду воровства ещё не написанных вещей, ставших основой этого альбома.
Теперь оставалась лишь техническая часть. А именно – запись на студии. Там же не только помещение с аппаратурой понадобятся, но и услуги звукорежиссёра. А это уже отдельная статья расходов. М-да, придётся у матери клянчить, объяснять, что к чему. Надеюсь, она не откажет, тем более что после вчерашнего визита в сберкассу мы выяснили, что на сберегательной книжке лежат почти полторы тысячи рублей. Это включая и мою долю от продажи альбома группы «Апогей» в Венгрию. Не говоря уже о таком шикарном подарке, как квартира в ново стройке. Да и телефон я пробил, на следующей неделе должен прийти мастер, подключить уже купленный аппарат.
Кстати, «Апогей» уже успел приткнуться к Владимирской областной филармонии, исполняя как обязательный репертуар, так и англоязычные вещи. В том числе и свои, благо, что доля таланта у ребят присутствовала и кое-что они периодически сочиняли. Во Владимире они появлялись пару раз в год, как было записано в договоре, а так, как и раньше, обитали в Москве.
В общем, рублей пятьсот выпрошу у маман, скажу – на перспективу. Надеюсь, этого хватит, а то неудобно получится.
Со студией Блантер вскоре договорился, и нам хватило одного дня, чтобы записать все песни и бонусную инструментовку для альбома. Альбом, кстати, не мудрствуя лукаво, так и решил назвать – «Лирика».
