личные предметы сына?
— Конечно, вон в том сундуке. — Он махнул в угол покоев. — Я храню их, они дороги мне, как и последнее его письмо, присланное с королевским вестовым.
— Я могу взглянуть? — Дождавшись его кивка, открыл сундук, пододвинув к нему стул и бережно извлекая разную мелочевку из него.
Дорогой отец, мы взяли заказ! Дело совершенно плевое, старая кладка с плохой привязкой между курсами, погода солнечная, раствор будет крепок, мы все делаем правильно, даже полив организовали. Правда тут как-то со смехом к нам относятся, говорят, уже не первые беремся, да не последние, кто уйдет с пустыми карманами. Старина Армус грозит им всем кулаком, не ту артель они выбрали для шуточек, мы не посрамим, папа, сделаем на совесть. И да, хочу тебя порадовать, я все же сделаю тебя дедом! Здесь на юге я нашел себе красавицу жену, когда мы приедем к тебе, я хотел бы попросить тебя о благословении…
— Лер Фава! Вы не говорили, что вас сын собирался жениться на ком-то из местных! — Я недоуменно уставился на него.
— Да разве же это теперь важно? — Он тяжело вздохнул. — Я даже не знаю ее имени, а мой сын теперь и не поведет ее за руку в свой дом.
— Кликните Армуса, — попросил я, дожидаясь, пока в покои войдет этот взлохмаченный мужичок. — Кто она?
Он недоуменно заморгал глазами, явно не находя место своим рукам, дикий испуг отразился на его лице.
— О ком вы, господин барон? — тихо произнес он, опустив взгляд.
— Не изображай из себя дурака, я хочу знать все о той, на ком собирался жениться молодой лер! — Он откровенно начинал меня злить.
— Дочь одного из местных сквайров. — Он не смотрел на нас, полностью опустив голову. — Я не знал о том, что они собираются жениться, думал, просто на сеновал бегают. Молодые, думал, просто повстречаются и разбегутся.
— Что случилось с ней? — Я подошел к нему почти вплотную.
— Не знаю, она просто не пришла в один из дней. — Он пожал плечами. — Молодой лер очень переживал, он искал ее, ходил сам не свой. Почти две недели искал ее, все без толку. Очень горевал, ну да срок заказа вышел, а с ним и мы покинули те земли.
— Пил? — Я продолжал стоять перед ним.
— Пил. — Он кивнул. — Я же говорю, переживал очень.
Я принялся расхаживать по комнате, заложив за спину руки, так мне было проще «переваривать» полученную информацию. Сейчас мне открылась еще одна непонятно куда ведущая дверца в этой истории. Да уж, куда же в подобных драмах без дел сердечных? Стоило бы догадаться, еще когда мы строили гипотезы о проклятии некроманта. Какие могут быть деньги за такую работу, если они, уже добравшись до ближайшего города, спали чуть ли не на улицах, а на последние барыши все, что получилось, это купить место в караване этому хитрецу? Тут явно что-то личное, обиды обидные, мести страшные, а тут вот еще подсказка Хенгельман по двум образам призрака, ее предположение, что призрачная женщина погибла, увядая…
Стоп!
— Армус! — Я схватил его за плечи. — Демоны вас раздери, в склепе, в склепе искали ее?!
— Эм-м-м… — Он испуганно попытался отстраниться. — Конечно, с дозволения господина графа в склеп спускалась семья девушки, да и сам молодой лер тайком не раз его осматривал. Не было там ее, мертвяки одни, да и только.
Эх, а хорошая бы была догадка, я разочарованно вернулся на стульчик перед открытым сундуком, где хранились заботливо собранные вещи молодого Раха. Хоть что-то бы, хоть малую зацепку еще! Жаль, графу Десмосу плохо удавалась ментальная связь с юношей, сознание парня, с его слов, представляло полный хаос, нет там чувств или эмоций, лишь какие-то туманные образы обрывков снов, слабые сполохи непонятных воспоминаний. Вещи, к сожалению, тоже ничем не могли помочь. Ношеные сапоги с остатками раствора на них, несколько свитков с чертежами, какие-то схемы, набор непонятных инструментов, больше напоминающий увеличенную в масштабе готовальню, несколько колец и перстней явно с отцовских рук… Браслет…
— Чей это? — Я вертел в руках замысловато свитый из золотых и серебряных нитей тонкий браслетик, напоминавший своей формой замысловатые изгибы побега какого-то растения. — Вам знаком этот предмет?
— Нет. — Отец отрицательно помотал головой.
— Да. — Взгляд Армуса сверкнул чем-то злым, чем-то, что я бы идентифицировал как злость. — Это ее подарок.
— Замечательно, — буркнул я, засовывая беспардонно браслетик за пазуху, надо будет показать его старшим по званию и возрасту магам. — Как ее звали?
— Адель, — странно сказал. Как-то весомо. И страх ушел и злость, не могу понять, то ли я придумываю себе лишнее и вижу его чувства один, и все лишь плод моего воображения, то ли… черт его разберешь что.
— Это что? — В руках я держал извлеченную со дна сундука деревянную бутыль, искусно изукрашенную причудливой резьбой, и пусть у меня глаза полопаются, если узор не повторял лозу, застывшую в форме браслета!
— Похоже, тоже подарок. — Ко мне подошел старший Рах. — Внутри было вино, судя по запаху, это было в вещах вместе с браслетом, что я выкупил у
