— Ты… — не знал я, что ответить. — Тогда зачем ты об этом рассказываешь?
— Хочу уже наконец сразиться с тобой, — поднялся он из-за стола. — Хотя вряд ли ты дойдешь до меня.
— Подожди. Почему я не могу связаться с бабушкой?
— Макото запретил ей делать это.
— Вот козлина старая, — не удержался я. — Из людей там больше никого не будет? Старейшины рода, например.
— Двух великих посчитали достаточной силой.
Ну да. Плюс защита поместья — и фиг кто пробьется.
— Где именно будет проходить ритуал?
— В ритуальном зале, — взмахнул он рукой, прощаясь.
— И где это?! — крикнул я ему в спину.
На что Кёсахан даже не обернулся. Ну и ладно, сам определю по ходу дела. Вряд ли они будут его прятать так же, как спрятал своего сына Махиро. Да и из Кёсахана больше ничего не вытащить.
Значит, послезавтра в шесть вечера. Ясненько. Что ж, пойду посплю наконец.
К поместью решил отправиться за пару часов до самого ритуала, перед этим побродив по городу в надежде таким образом успокоить гипотетических наблюдателей, хотя так до конца в их существование я и не поверил. Но ведь и такое может быть. Ёкай в виде двери перенес меня к границе охраняемого периметра поместья мгновенно, как и было заявлено. Просто эта самая «дверь» открылась, а за ней уже виднелась пустая дорога, ведущая к воротам родового обиталища Окава. Обмана я не боялся, так как с помощью Рензо — не тащить же этих двоих в подвал ради такой мелочи — был заключен полноценный контракт.
Окава Макото старался не морщиться и вообще не выказывать никаких эмоций, наблюдая за тем, как его сына готовят к ритуалу жертвоприношения. Много лет он с содроганием ждал этого момента, и вот час пробил. Его сын… его последний ребенок… А во всем виноват этот чертов драбл! Если бы он не родился, Макото не поссорился бы с дочерью, если бы он не выгнал ее из дома, он не поссорился бы с сыном, а если бы он с ним не поссорился, тот не сбежал бы из дома… Нет. Если бы не ссора, он… Если бы не драбл, Ичиро не прошел бы через великую потерю и на него не пал бы выбор, когда все узнали бы о его великой силе. Чертов драбл, чертов орден, чертов демон! Если бы он только… Слишком много «если». Теперь уже плевать.
— Главное, — давал последние наставления Ичиро Мин Мэй, — не ссорься с Кеншином. Особенно прилюдно. Он слишком любит показуху и может пойти на принцип, тогда вы точно не помиритесь.
— Я постараюсь, Ичиро-сан, — сквозь всхлипы произнесла Мин Мэй.
— Ну остальное я вроде сказал, — вздохнул он. — Береги себя и извинись перед Кен-чаном за меня, все-таки я даже не попрощался с ним.
Не выдержав, Мин Мэй зарыдала, бросившись ему на грудь.
— Ичиро-са-а-ан…
— Ну-ну, малышка, — погладил он ее по голове. — Не жалей меня — я ухожу со спокойной душой, — улыбнулся он. — Все, иди.
— И… Ичиро-сан, — всхлипывала она.
— Иди. Мне еще надо с отцом попрощаться.
— П-прощайте, И-ичиро-сан…
Дождавшись, когда Мин Мэй, то и дело оборачиваясь, вышла из зала, Ичиро подошел к Макото.
— Не забудь, ты обещал, — произнес младший Окава.
— Если его дети…
— Ты обещал! — надавил на него сын. — Ты передашь его ребенку управление божеством. Без всяких «если».
— Раз обещал, значит, сделаю, — вздохнул старик.
— Его дети будут сильны.
— Да уж надеюсь, — заметил Макото.
— Это даже не обсуждается. Кеншин позаботится об этом. Они будут сильны так или иначе.
Само собой, эти слова немного удивили Макото, но требовать пояснений было явно не время. Да и не очень это было важно.
— Прости за все обиды, сын, — произнес Макото.
Если не сейчас, то когда вообще?
— И ты прости. Не самым лучшим сыном я оказался.
— Лучше, чем из меня отец, — повинился Макото.
— Ты уж позаботься о маме, не надо замыкаться в себе. Ей тоже придется нелегко.
— Позабочусь, — слегка кивнул Макото. — Но у нее хоть внук есть, а я… Как он там меня называет?
