— По-разному, — улыбнулся Ичиро. — Но в основном — «дед-козел».
— Мелкий паршивец, — покачал головой Макото.
— У тебя еще есть время, чтобы с ним помириться.
— Нет, — покачал головой Макото. — Я слишком стар, чтобы менять о ком-то мнение. Пусть все остается как есть.
— Ты себя многого лишаешь, — заметил Ичиро.
— Переживу, — дернул плечом его отец.
— Как знаешь, но подумай об этом. Только прилюдно парня не оскорбляй…
— Да, да, я слышал — он показушник.
— Ну… — оглянулся Ичиро на ждущих его орденцев. — Я пошел. И да, — обернулся он. — Если что, запомни — у тебя есть внук, и он должен быть на главном месте.
— Если что? — нахмурился Макото.
— В жизни всякое случается. Просто помни — порой лучше удрать. Благо есть ради кого.
Последние слова сына совсем запутали Макото. Удрать? От кого? Но стоило только Ичиро лечь на ритуальный камень, притащенный сюда Ждунами, все посторонние мысли выдуло из головы Макото. Да и вообще мыслей там не очень много было. Вроде и само жертвоприношение пройдет лишь через два часа, но именно сейчас ритуальщики начнут подготовку и лишат сознания его сына. Лишат, чтобы уже не вернуть. Для Макото он умирает именно сейчас.
Последний взгляд на отца, бледная улыбка, и вот над Ичиро зажигается рунный круг, а его глаза закрываются.
Прощай, сын.
Именно ради этого, чтобы Ичиро умер в родных стенах, чтобы быть рядом с ним, Макото и настоял на месте проведения ритуала. Так-то орденцам плевать, где его проводить, главное, чтобы место было подготовлено, а что может быть подготовлено лучше, чем ритуальный зал рода Окава? В ином случае ритуал проводился бы где-нибудь на территории ордена. Собственно, именно поэтому здесь и присутствовала Даан Мин Мэй. Орден Выбора настоял на защите великих магов, но все, на что смогли уговорить Макото, это Мин Мэй из союзного клана Даан и один из орденских великих. Ждуны сочли двух великих… трех, если считать Кёсахана, и защиту поместья более чем достаточной силой для отражения любых угроз. Поэтому, когда Макото почувствовал пересечение защитной линии, он весьма удивился. Неужто такая дичь, как попытка сорвать подобный ритуал, действительно может прийти кому-то в голову?
Конечно, он тут же отдал мысленные команды, и в сторону нарушителя помчались разведчики. Всего через пять минут рядом с ним появился старший дух, ответственный за внешнюю защиту.
— Что-то не так? — поинтересовался подошедший великий маг ордена Выбора.
— Да, — ответил Макото, пытаясь скрыть недоумение. — Нас посетил мой внук.
— Как мы и думали, — покачал головой маг. — Что вы намерены делать?
— Это всего лишь драбл, мистер Даск, — ответил Макото. — Если ему так хочется посмотреть на ритуал, не вижу причин ему отказывать.
— Это не просто драбл, — возразил Саймон Даск. — Это драбл, способный с легкостью справиться с несколькими мастерами и парой десятков сильных волшебников.
— Вы бредите, мистер Даск, — изогнул бровь Макото.
— Я вам больше скажу — он их еще и пощадил, стараясь никого не убивать.
— Это… — пребывал в недоумении Макото. Драбл? Его внук? Пара десятков магов? Пощадил? — Это точно?
— Абсолютно, — подтвердил Саймон.
— Ичиро… — пробормотал Макото.
— Ваш сын — известный гений, — кивнул Саймон. — Настолько усилить драбла… Но сейчас надо решать, что делать. Допускать его в этот зал я не намерен.
— Что ж, — задумался Макото. — В таком случае вы им и займитесь.
— Что? — нахмурился Даск. — Вы предлагаете мне выполнить работу вашей защитной системы, покинуть зал и остановить какого-то мальчишку?
— Во-первых, лично я не считаю его проблемой, так что если вам надо, вы и идите. А во-вторых, он все-таки мой внук, и натравливать на него родовых духов считаю неэтичным.
— Этика? — поджал губы Даск, готовый взорваться от злости. — В такой ситуации? А вас не волнует, что я просто прибью парня?
В этот момент в Макото вспыхнули не дававшие до этого о себе знать родственные чувства и застарелая злость на драбла. Победило второе. В конце концов, он и так сделал для него более чем достаточно в память о сыне, не став натравливать ёкаев поместья. Хотя в этом случае драбл, скорее всего, выживет… Нет! Пусть сам разбирается со своими проблемами, раз он такой идиот!
— Я буду опечален, — произнес безразлично Макото.
