— Осторожно. За деревьями могут скрываться папарацци. И твои признания окажутся завтра в ленте новостей.
Он сделал вид, что обдумывает ее слова, глаза его сверкали, а потом он сказал:
— Я это переживу.
Она села чуть более прямо, так, чтобы можно было повернуться и смотреть на него.
— Тогда давай.
— Когда я писал речь для свадьбы, я думал о тебе и обо мне.
Зола вздрогнула.
— Я знала!
Кай поднял брови.
— Я хочу сказать, что там было много похожего, — уточнила она. — Особенно когда ты говорил про расы и физиологическое вмешательство.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Вообще-то я имел в виду ту часть, где говорится о том, какое счастье найти кого-то, кто тебя дополняет и делает сильнее. И быть с кем-то не ради политики, а потому… что ты его любишь.
Она смотрела на него, и он тоже смотрел на нее, а потом вдруг пожал плечами и сказал:
— Но и о том, что ты сказала, я тоже думал.
— Спасибо.
— Зола, — Кай повернулся так, чтобы сидеть лицом друг к другу. Он взял ее руки в свои, и ее сердце забилось сильнее. Не из-за его прикосновений, и даже не из-за его серьезного тона, а потому, что Зола вдруг поняла, что Кай нервничает.
Он ведь никогда не нервничал.
— Я спросил тебя как-то, — сказал он, гладя ее руки большими пальцами, — как ты относишься к тому, чтобы когда-нибудь снова носить корону. Не как королева Луны, но… как моя императрица. И ты сказала, что когда-нибудь подумаешь об этом.
Она сделала глоток прохладного ночного воздуха.
— И… это тот самый день?
Его губы дрогнули, но он так и не улыбнулся.
— Я люблю тебя. И хочу быть с тобой всю оставшуюся жизнь. Хочу взять тебя в жены, и, да, я хочу, чтобы ты была моей императрицей.
Зола очень долго смотрела на него, а потом прошептала:
— Как много желаний…
— Больше, чем ты можешь представить.
Она опустила ресницы.
— Я догадываюсь.
Кай отпустил одну ее руку, и она снова подняла взгляд, чтобы увидеть, как он потянулся к карману… тому, в котором хранились обручальные кольца Волка и Скарлет. Кай медленно выдохнул, разжав пальцы, и она увидела великолепное кольцо с большим рубином, окруженным бриллиантами.
Ее сканер тут же измерил кольцо, и через несколько секунд она знала о нем больше, чем было нужно: глупые слова «караты» и «чистота воды» крутились в ее оптобионике. Но ее внимание привлекла история кольца.
Когда-то оно было обручальным кольцом матери Кая, а до этого — его бабки.
Кай взял ее руку и надел кольцо на палец. Металл зазвенел о металл, и бесценный драгоценный камень выглядел на обшитой металлическими пластинами руке киборга так же нелепо, как простая золотая полоска на огромной, деформированной и волосатой руке Волка.
Зола сжала губы и вздохнула, прежде чем посмела снова поднять взгляд на Кая.
— Зола, — спросил он, — ты выйдешь за меня?
«Этого не может быть», — подумала она.
Император Восточного Содружества делает ей предложение. Это так странно.
Но это ведь Кай. Значит, все правильно.
— Да, — прошептала она. — Я выйду за тебя.
Всего один вздох, а потом она улыбнулась и поцеловала его, удивленная тем, что эти слова не вызвали вспышки тревоги, которой она ожидала, когда думала об этом несколько лет назад. Он привлек ее к себе, смеясь между поцелуями, и она вдруг тоже начала смеяться. Она чувствовала себя немного безумной.
Они преодолели все препятствия, чтобы быть вместе, и теперь проложат путь к любви. Она станет женой Кая. Она станет императрицей Содружества. И Зола твердо решила быть счастливой — отныне и навсегда.
