Это прозвучало как признание в каком-то чудовищном преступлении. На лице Мишель отразилось непонимание, и его взгляд смягчился.
— Я схожу с ума, Мишель. Когда я прибыл на Землю, то мог использовать свой дар в полную силу, это помогало мне скрываться. Но теперь даже мелкие манипуляции стали опасными. Я все время боюсь, что рядом окажется другой лунатик и заметит, что я использую дар. Или что какой-нибудь землянин догадается, что я пытаюсь манипулировать чужим сознанием… — Между бровями у него залегла глубокая складка. — И я прекратил.
Я не использовал свой дар годами, а теперь… Теперь я за это расплачиваюсь. Это сводит меня с ума, и я думаю, что уже не смогу остановиться, даже если попытаюсь. Все развивается быстро. Гораздо быстрее, чем я ожидал…
Он закрыл лицо руками и застонал. Мишель смотрела на него. Она не была уверена, что поняла хотя бы половину из того, что он сказал. Она ведь была всего лишь пилотом и фермером. А Логан был жителем Луны, врачом, он бросил дом и рисковал всем, чтобы спасти ребенка. И если он уверен, что принцессу пора будить, Мишель не станет с ним спорить.
— Она готова? — спросила Мишель.
— Должна быть готова. — Логан хотел сказать что-то еще, но промолчал. И через некоторое время продолжил: — Я не оставлю ее тут, после того как она проснется и ее состояние стабилизируется. Я и так слишком долго подвергал тебя опасности.
Раньше они всегда избегали этой темы. Разговоров о том, что будет
Было очень непросто поддерживать жизнь принцессы, хранить все в тайне, быть постоянно готовой защитить ее. И слишком трудно представить, что с ней будет, когда операция завершится.
Но у них больше не было выбора.
Скоро она уже не будет телом в восстановительной камере. Она станет ребенком.
Одиннадцатилетней девочкой, напуганной и растерянной.
— Куда ты ее отвезешь?
— Я нашел человека, который живет в Восточном содружестве, в Новом Пекине. Его зовут Гаран Линь, он образованный человек, много знает об андроидах и искусственном интеллекте. Это хорошо, учитывая ее кибер… дополнения. Он изобретатель и создал удивительное устройство, которое присоединяется к нервной системе человека. Для землян это означает, что те, у кого есть лунный дар, больше не смогут ими манипулировать. А для жителей Луны это означает, что они не смогут подчинять себе чужое сознание, и в то же время это защитит их от галлюцинаций, свойственных лунной болезни.
Мишель снова нахмурилась, пытаясь понять то, что он сказал.
— Что ж… Хорошо. Это ведь и тебе поможет? Не позволит… сойти с ума?
— Нет, нет. Я не стану использовать этот прибор. Их всего два, пока это прототипы. Один, разумеется, достанется принцессе. Ведь пока она не научится контролировать свой дар, мы не можем рисковать и раскрыть ее личность. Другой прототип — для тебя.
— Для меня?
— На всякий случай. — Логан пристально посмотрел на нее. — На тот случай, если с тобой что-нибудь случится. Вдруг лунатики найдут тебя и… попытаются манипулировать, чтобы узнать, где находится принцесса.
Мишель стиснула зубы. Есть ведь и другие способы получить информацию. Более старомодные. Но Логан хотел защитить ее разум. Мишель слышала истории о королеве Леване и ее… методах. И была благодарна Логану, который хотел защитить ее хотя бы от этого. Она понимала, чем он жертвует ради нее, хотя он сам ни за что в этом не признался бы.
— Хорошо, — ответила она, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. — Ты нашел изобретателя, и ребенок получит это его устройство. Что дальше?
— Она будет жить у него. Он согласился растить ее вместе со своими детьми. У него две дочери. Это будет хорошая приемная семья.
Мишель склонила голову.
— Он знает, кто она такая?
— Еще нет. — Логан вздохнул. — Но я должен буду ему сказать. Он должен понимать риск, которому я подвергаю его и его семью. И… и он должен знать, какую ценность представляет эта девочка. Я постараюсь присматривать за ней столько, сколько смогу, но не уверен, что буду в своем уме, когда настанет пора открыть ей правду. Возможно, эта обязанность также ляжет на его плечи.
Логан говорил так уверенно. Его решения были окончательными. Бесповоротными. И Мишель вдруг поняла, как он боится того, что происходит у него в голове. Логан всегда гордился своим умом. Как ужасно должно быть ему осознавать, что он его теряет.
Его лицо вдруг исказилось.
— Я не приму твоей жалости, Мишель. Я сам так решил и уверен, что поступаю правильно.
— Конечно, — ответила она. — Ты ведь изменил ход истории.
— Еще нет. Но, может быть, однажды… — Он потер лоб и посмотрел на люк, ведущий вниз, туда, где находилась Селена. — Как она?
— Все так же. Выросла. В этом году особенно. Растет как головастик.