– Ступай следом за нами, – прорычал один из них.
Я подчинилась, но увидела беспомощное выражение лица Рене. Мысленно обругав сопровождающих, я повернулась к девушке и сказала:
– Иди к остальным и повторяй все их действия. Сейчас они складывают подносы. Сделай это, а затем пойдешь с ними на следующее занятие.
Один из охранников потянул меня за руку, но я сопротивлялась, пока не увидела, как Рене кивнула и побрела к заключенным. Лишь тогда я позволила громилам меня увести: моя непокорность была им не по душе.
Мы прошествовали к лифту и спустились на один этаж – туда, где практиковали очищение. Я не знала, пройдет ли процедура тяжелее или легче, раз я свой ланч не доела. Однако, к моему изумлению, мы миновали привычную дверь и отправились в конец коридора, где мне еще не доводилось бывать. Пройдя пару хозяйственных помещений с надписями «Кухня» и «Канцелярские принадлежности», мы застыли у дверей, лишенных каких бы то ни было опознавательных табличек. Я занервничала.
Один громила открыл дверь, а второй подтолкнул меня внутрь.
Я очутилась в комнате, напоминающей стандартный «кабинет очищения», вот только у кресла оказались странные подлокотники. Они были очень громоздкие, но, конечно же, снабженные фиксаторами. Правда, последнее меня не удивило. Может, здесь тестировали новую модель, выпущенную той же фирмой, в которой выпускали пыточные принадлежности для алхимиков. Шеридан уже дожидалась нас, держа в руке пульт дистанционного управления. Охранники зафиксировали меня в кресле и по кивку Шеридан оставили нас.
– Привет, Сидни, – протянула Шеридан. – Признаюсь, я весьма разочарована, что ты провинилась.
– Да, мэм? Но я на этой неделе уже несколько раз проходила очищение, – ответила я, вспомнив про подставы заключенных.
Шеридан от моих слов небрежно отмахнулась.
– Сидни! Полно тебе, мы обе знаем, что остальные просто-напросто развлекаются. А ты вела себя удивительно хорошо – до этого момента.
Во мне опять заполыхала искра прежнего гнева. Шеридан, как и другие надсмотрщики, была прекрасно осведомлена обо всем, творившемся в стенах центра. Ей всегда докладывали и о злостных (и не очень) нарушителях правил, и о сговорах, которые могли устраивать между собой заключенные. Она могла ни о чем не волноваться.
Я подавила гнев и изобразила вежливость.
– А в чем именно я провинилась, мэм?
– Ты поняла, что сегодня произошло с Рене, Сидни?
– Я слышала, ей сделали новую татуировку, – настороженно произнесла я.
– Тебе, конечно, прояснили суть проблемы.
– Да.
– А тебе сказали не помогать Рене, когда она вернулась?
Поколебавшись, я выпалила:
– Прямо – нет. Но их поведение ясно показало, что они не будут поддерживать Рене.
– А ты не сочла нужным последовать их примеру? – надавила на меня Шеридан.
– Прошу прощения, мэм, но я считала, что обязана следовать вашим указаниям, а не вникать в болтовню моих… – нашлась я. – Поскольку и вы, и наши инструкторы хранили молчание, я решила, что в случае с Рене я не делаю что-то неправильно. Мне показалось, что проявить сострадание к другому человеку – это правильно. Прошу прощения, если я ошиблась.
Шеридан пристально на меня посмотрела, но я не стала отводить взгляд.
– Ты не ошиблась, но я даже представляю, насколько ты искренна со мной. Что ж… Начнем.
Шеридан нажала на кнопку. Монитор загорелся и показал обычное изображение счастливого мороя.
– Кого ты видишь, Сидни?
Я прикусила губу, понимая, что Шеридан забыла ввести мне вызывающий тошноту препарат. Но я совершенно не собиралась ей об этом напоминать.
– Морой, мэм.
– Нет. Ты видишь исчадие зла.
Я не понимала, что надо говорить, и промолчала.
– Ты видишь исчадие зла, – опять изрекла Шеридан.
Я слегка пожала плечами. Ситуация накалялась.
– Ну… может, и так. Мне надо узнать побольше сведений об этих конкретных мороях.
– Нет, Сидни. Моих слов – более чем достаточно. Запомни, ты видишь исчадия зла.
– Хорошо, мэм, – произнесла я.
Ее лицо было невозмутимым.
