С чувством выполненного долга развернулся на вращающемся кресле и твердой поступью шагнул к приветливо подмигивающему игровому кокону. Пора трогаться в путь.
Вспышка.
Здравствуй, ленивый лазурный водоворот.
— Ур!
— И тебе доброго утра — согласился я, поглаживая растекшегося по моему плечу слима. — Как спалось?
— Хр-р-р…
— Голодно и холодно?
— Ур-ур!
— Ну, вот тебе грибочки. Кушай, родной, — со вздохом я пошурудил в мешке и, выудив пригоршню побуревших грибов-«лечилок», высыпал их на поверхность желеобразного питомца. Грибы немедленно влипли и медленно начали погружаться. Ползун с радостным урчанием приступил к завтраку. Проглот!
А мои запасы медикаментов иссякали. Возвращаться в стартовую точку я не собирался. Хватит уже на месте топтаться.
Но когда кончится этот проклятый широченный коридор с безликими каменными колоннами?
Словно в кошмарном сне, блин.
Запалив недогоревший вчера факел, я вытащил из мешка «запчасти» и уже довольно-таки привычными, скупыми движениями принялся сооружать источники освещения.
Кусок тряпки минимального размера тщательно обернуть вокруг деревяшки. Получить сигнал системы и ответить утвердительно. Повторить процесс с самого начала. И так до тех пор, пока у меня не кончатся материалы.
Что и случилось через пятнадцать минут, когда у меня закончилась ткань. Разнокалиберные деревяшки еще имелись в наличии, а вот с тканью полный швах. Правда оставалась крестьянская безрукавка, но пускать ее на лоскуты я пока не собирался. И так гол как сокол.
При последних скудных искрах догорающего факела тщательно осмотрел копье. Подправил обмотку. Почистил ладонью острие, соскреб с него пятнышко появившейся ржавчины, обтер древко от грязи. За оружием надо следить. И регулярно проверять. Прочность у моего копья не вечная. А из-за сырости и вечной грязи эта самая прочность уменьшается сама собой, даже без использования копья в бою.
Поджег новый, только что сделанный факел и мягко поднялся на ноги. Пора в путь.
И на этот раз я буду не идти, а бежать. Рискну. Наплюю на относительно безопасное медленное продвижение и просто побегу. Надо увеличить скорость путешествия, иначе я так и останусь в этом колоннадном коридоре навечно. Как местная пыльная достопримечательность.
Ну, погнали…
Шкала усталости зашкаливала и яростно мигала красным, всеми силами оповещая меня о том, что я окончательно выдохся.
Не обращая внимания, я наклонился чуть вперед и продолжил бег, чувствуя, как с каждой секундой ноги замедляются. Еще минута и мои колени подломились. Я тяжело упал на четвереньки, успев подставить под себя руки. Руки тут же безвольно согнулись в локтях, и я плюхнулся ничком в подсохшую грязь на краю каменного сточного желоба. Плюхнулся и замер неподвижно. Тело не слушалось. Не мог пошевелить даже пальцем. Из сама собой разжавшейся ладони выпал горящий факел.
Вот это я пробежался. Фиговый из меня спортсмен — здесь, в Вальдире. А теперь вот лежу, уткнувшись носом в сырой пол, пялясь на грязь и мерцающее перед глазами радостное сообщение:
Ну надо же…
Марафон на истощение принес свои скромные плоды. Продвинул меня вперед по бесконечному коридору и повысил выносливость на одну единицу. Жалко только, что достижение «Бегун» не дали. Или его не существует? Или бегать надо гораздо дольше?
И что у нас теперь?
