Что ж, неплохо. Этот пункт даст мне лишние минуты бега, не говоря уж о повысившемся уровне жизни.
Шкала усталости сменила цвет на желтый. Ко мне немедленно вернулся контроль над телом.
Первым делом подобрав факел, я медленно выпрямился, проверил сидящего на плече слима и неспешно зашагал дальше, пристально наблюдая за постепенно уменьшающимся уровнем усталости.
Едва лишь шкала уменьшилась на две трети, я вновь перешел на бег.
Раз-два, раз-два, раз-два…
С губ срываются едва слышные слова:
— Лихо мчимся мы по кругу, нагибаем всю округу, забираем много булок. Лихо мчимся мы по кругу, нагибаем всю округу…
Сто шагов быстрого бега. Еще сто шагов. Еще сто шагов. Шкала вновь начинает мигать красным. Вперед! Еще сто шагов! И без того красная шкала наливается зловещим темно-багровым оттенком. Еще сто… здравствуй, пол! Шлеп!
— Фырх, — едва-едва выговорил я непослушными губами. Причем выговорил какую-то бессвязную чушь.
— Ур?
— Грх…
— Ур-ур?
— Гх-х-х… гх-х-х… гх-хнорма… О! Раз-раз! Раз-раз! Речь вернулась. Все в норме, Ползун. Это я развлекаюсь так, — прохрипел я. — Ты, главное, на плече держись и не падай.
— Ур!
— И-и-и-и, рывок!
Шкала еще не сменила цвет на желтый, но кое-как выпрямившись на дрожащих ногах, я наклонил корпус и быстро засеменил вперед.
Система такого своевольства не простила, и через двадцать шагов ноги подогнулись и я снова грохнулся на пол.
— Фх-хх…
— Ур?
Кажется, Ползун начал волноваться за мой рассудок. Еще бы. Хозяин то бежит, то падает. И речь теряет время от времени.
Но еще не все. Багровый цвет медленно переходит в тревожный красный. Мне возвращают контроль над телом.
Немедленно встаю и сразу же рву вперед с яростью обреченного. Будто от погони убегаю.
Десять шагов — и я рушусь как подрубленное дерево. Причем контроль над телом забрали сразу, и я даже руки под себя подставить не успел. Так и упал — с размаху мордой о камень. Сняло с десяток хитов жизни. Вылетевший из руки факел со стуком запрыгал по камням и врезался в колонну, исторгнув из себя фонтан искр. Черт… факел жалко…
— Ур!
— Фрфрфрфрфр! — издал я довольно радостное фырканье.
Система оценила мои попытки.
— Все как на тренировке в реальном мире — простонал я, едва ко мне вернулся дар речи.
— Ур-ур-ур!
— Ты мне еще мораль почитай, ага! — буркнул я, лежа пластом. — Тоже мне умник нашелся.
— У-у-ур! — прокряхтел Ползун и, выпустив из себя ложноножки, принялся с интересом ощупывать мою безрукавку.
— Так! А вот этого не надо! Сейчас дам тебе пожевать! Нельзя, Ползун.
— Х-р-р… — обиженно прокряхтел питомец, неохотно втягивая свои отростки обратно в тело.
— Я не жадный! Но безрукавку жевать не дам. Вот…
Пользуясь тем, что ко мне вернулся контроль над телом, я поднялся и протянул слиму несколько грибов. Еще два гриба съел сам, восполняя потерянные при падении пункты жизни.
— Ур-р-р… — замурлыкал Ползун, втягивая в себя грибы.
А я ничего не ответил. Потому как удивленно замер, рассматривая свое правое плечо — то самое, где угнездился мой красный слим. А вернее сказать — растекся, как густое тесто, по всей поверхности плеча. Этакая плоская мутно-красная нашлепка, покрывшая мое плечо со всех сторон. Раньше Ползун никогда не растекался в настолько плоский блин и никогда так плотно не прилегал к моему плечу. Что изменилось?
Искоса взглянув на уменьшающийся уровень усталости, я в быстром темпе подобрал факел и заковылял дальше, одновременно выводя на экран один из экранов характеристик персонажа. А конкретно говоря — тот, где детально показывалось сопротивление моего персонажа различному урону, то бишь
