– Почему нет? Оставайтесь. Но только ничего не трогайте.
– Я что, похож на идиота? – в голосе контрразведчика прозвучали нотки обиды.
– Знали бы вы, сколько идиотов успешно притворяются нормальными людьми. Но все равно, хотя допуск к пилотированию у вас теоретически имеется, ничего не трогайте.
Контрразведчик кивнул и, допив свой чай, с интересом начал наблюдать за действиями пилотов. Хотя наблюдать там было, откровенно говоря, особенно и нечего. Тестирование систем – это только запустить соответствующие программы. Потом запуск автопилота, который в назначенное время, с точностью до долей секунды, включил тормозные двигатели. В глазах на миг помутилось – тяга двигателей наложилась на искусственную гравитацию, и на том все интересное, собственно, закончилось. Огромный корабль начал плавно замедлять свой бег через пространство, и длиться этот процесс должен был несколько суток.
Разумеется, это не было похоже на лихие маневры аэрокосмических истребителей. И на то, как тормозят военные корабли, – тоже. При сравнимых массах покоя запасы прочности полугрузового исследовательского судна и бронированного крейсера рознились принципиально, да и не ставилось конструкторам «Седова» задачи научить корабль «вальсировать». Торможение, как и разгон, проходил сравнительно неторопливо и даже скучно. Тем не менее, контрразведчик просидел в рубке еще с полчаса и лишь затем отправился к себе. После этого пилоты наконец вздохнули с облегчением – ощущать постоянно наблюдение за собой далеко не самое приятное чувство. Даже если ты первый после Бога.
– Ну, Ирин, а теперь что скажешь?
– Скажу, что он параноик. Но лучше параноик, чем разгильдяй.
– И я тоже так думаю, – вздохнул Романов и, выведя на терминал данные, приступил к расчетам, беззвучно шевеля при этом губами. Сегодня была его очередь замещать вакантную должность штурмана.
Пассажирская каюта. Одновременно с разговором в рубке
Ситуация ему совершенно не нравилась. В версию с метеором, озвученную полчаса назад в кают-компании, он не верил ни на грош и не сомневался, что Романов тоже в нее не верит. Просто командир сказал то, что все объясняло и могло успокоить перевозбудившихся ученых. Те и успокоились – то ли поверили, то ли заставили себя поверить. А вот он не поверил, поскольку хорошо понимал, как мала вероятность встретиться с летающим булыжником, да еще в этом, считающемся крайне спокойным секторе. Не положено ему, кадровому разведчику, верить в чепуху. И возникал закономерный вопрос: так что же здесь происходит?
Вот на него ответить не получалось никак, хоть ты головой о стену бейся. И это не только выводило из себя, но и ставило под угрозу миссию вообще. А если не удастся ее выполнить, то проще самому выпрыгнуть из корабля. В космос и без скафандра. Такое допустить нельзя, равно как и дать возможность русским освоить технологию межзвездных перелетов. Если это произойдет, то догнать их будет невероятно сложно, а то и вовсе невозможно.
Но что бы ни происходило, допустить возникновение проблем до того, как начнутся испытания, нельзя. Требуется снять параметры, которые позволят впоследствии воссоздать двигатель у себя, на Родине. Их маленький остров, центр некогда могущественной империи, достоин того, чтобы его величие снова проявилось во всей красе. Сейчас, когда в Америке царил бардак и янки не могли больше диктовать миру свои условия, а убогое детище бюрократов, Евросоюз, канул в лету и не путался под ногами всего адекватного мира, шанс на это стал как никогда реален. Вот только русских бы еще обойти. А они, сволочи, не собираются вновь становиться вторыми, третьими или десятыми. Они согласны быть только первыми и не церемонятся с теми, кто этого не понимает. Вот потому и надо было ударить там, где они чувствуют себя непревзойденными, а стало быть, теряют осторожность – в космосе. И для этого просто необходимы новые двигатели!
Идеально, конечно, если удастся захватить корабль. И шансы, кстати, имеются. Но это уже максимум, на что можно рассчитывать. Но даже просто снять параметры и после этого уничтожить «Седова» должно хватить. Только вот…
Только вот русские – не дураки. Здесь наверняка должен находиться офицер службы безопасности. Может, даже не один. И его произошедшее не может не насторожить. Кто бы ни был тот идиот, что сотворил это безобразие с гробом, он опасен, в первую очередь, своей глупостью. Устроит еще чего- нибудь – и либо русские начнут шерстить всех подряд, либо и вовсе с кораблем что-нибудь случится. И что тогда?
О том, что произойдет в этом случае, даже думать не хотелось. Гибель корабля – смерть. Быть рассекреченным русскими… Еще вопрос, что хуже. У них для иностранцев предусмотрены наказания куда худшие, чем для своих. Сгниешь заживо на лесоповале или на уране. И родная контора не заступится, не в ее это правилах.
Мерзко это все. Он вообще не должен был лететь, но где-то там, наверху, решили, что задание ответственное, а значит, и задействовать надо профессионала, а не завербованного агента, который, вдобавок, может оказаться ненадежным. И теперь придется бороться за собственную шкуру. Ух, попадется ему этот шутник, что так испортил всю игру, – пожалеет, что на свет родился. Или не пожалеет – не успеет просто.
Разведчик встал, прошелся по каюте. Не хотелось спать, ну вот хоть тресни. А надо, скоро Марс, и следует быть в форме. Хотя бы для того, чтобы получить хоть какую-то информацию об их военной базе. Смешно, но на Марсе не имелось ни одного их агента, русская контрразведка работала совсем неплохо. Все же там служат хорошие профессионалы и грамотные параноики. И пойманных агентов (а только их разведка за последний год потеряла – в попытках проникнуть на марсианскую базу – троих) они вышвыривают в космос. К горлу подкатился мутный ком злости, рожденный и замешанный на
