– Работай по плану, – ответил Митя, – отключаюсь.
Кондрат отключился и посмотрел в сторону ущелья. Там на дне шло какое-то шевеление. Словно извиваясь, меж камнями ползла гигантская змея, поднимая клубы пыли. На деле это передвигалась колонна бронетехники мотострелков. Несколько БМП-2 ползли, повернув башни с пушками в сторону склона, а впереди них быстро ехали две «Шилки». Едва Кондрат разглядел их, как передняя бронемашина, вооруженная счетверённой автоматической зениткой двадцать третьего калибра, выплюнула огненную струю в сторону высот, с которых моджахеды вели огонь по роте капитана Терехина. Потом, спустя мгновение еще одну струю огня подлиннее. Этот залп разорвал в клочья всех, кто оказался в зоне поражения. Укрепление из обложенных камнями мешков, в котором находились «душманы», вместе с минометами просто сдуло со скалы. Один искореженный миномет даже подпрыгнул в воздух и покатился вниз по склону. Огонь со стороны духов почти прекратился. На всякий случай «Шилка» еще раз дала залп – огненный смерч вновь понесся по позициям, перемалывая все, что попадалось на пути и еще дышало. После того, как стрельба стихла окончательно, спецназовцы капитана Терехина быстро поползли вверх, приближаясь к позициям укрепрайона.
– Хорошая машина, – похвалил стрелков из «Шилки» Зарубин и, обернувшись, вновь посмотрел на свой участок фронта, – пора и нам повоевать. Где же вертолет?
В этот момент откуда-то снизу послышался стрекот винта и, словно в ответ на мысли Кондрата, показался «Крокодил». Едва не чиркая брюхом о камни, тяжелая машина грациозно зашла на посадку. Из ее открывшегося чрева еще на ходу выпрыгивали спецназовцы и, пригибаясь, бежали в сторону уже «окопавшегося» отряда из первой роты, который скопился за большой скалой почти в полном составе. Высадив всех, Ми-24 также лихо стартовал, развернулся и заложил вираж в сторону базы.
Кондрат подозвал к себе старших групп и уже закончил отдавать им приказания, в каком направлении выступать, как вдруг услышал шипение и краем глаза заметил белый след вырвавшейся откуда-то из скального укрытия ракеты. «Стингер», – пронеслась в мозгу обжигающая мысль.
В ту же секунду ракета врезалась в пузатое брюхо боевой машины, и взрыв едва не разорвал вертолет в клочья. Подбитая машина, словно умирающий кит, еще несколько метров продолжала двигаться по инерции в клубах дыма, но затем развалилась в воздухе и просыпалась вниз огненным дождем из обломков.
– Твою мать, – сплюнул Зарубин, глядя на огненный шлейф от упавшего вертолета. – Строгий ко мне!
А когда перед ним предстал обескураженный снайпер, резко спросил:
– Видел, откуда пустили ракету?
– Видел, но не точно, товарищ командир, автоматчиков снимал, – пожал плечами Витя Строгий, державший в руке снайперскую винтовку, – но как раз после моего выстрела был пуск. Могу примерно место указать. Это вон там, почти у разбитых позиций. Шлейф оттуда начинался.
Зарубин присмотрелся. «Стингер» пустили прямо из перемолотых артиллерией укрепленных позиций. Значит, там действительно глубокие укрепления, и «духи» опять подтянулись по тайным ходам на передний край. А значит, могли быть сюрпризы.
– Галиулин, радио на базу, – приказал Кондрат, переводя автомат на боевой режим, – прибыл на место, вступил в бой. Сбит один вертолет. Атакую.
И перехватив покрепче свой любимый AKMCЛ калибра 7,62-мм, махнул рукой.
– Вперед, соколы. Работаем. Добьем этот гадюшник.
Но едва спецназовцы несколькими группами устремились вверх по склону, как их накрыл огонь крупнокалиберного ДШК, внезапно ожившего. Минуту назад Зарубин мог поклясться, что там никого не было. Строгий регулярно докладывал ему об активности на этой точке, осматривая ее в оптический прицел.
Пулеметная очередь сразила двоих бойцов, которых тут же оттащили в укрытие товарищи. Остальные продолжали двигаться вперед под градом пуль. Пара ответных выстрелов из подствольных гранатометов ничего не дала, ДШК стоял в скальной ложбинке, и гранаты взорвались у подножия скалы, не задев душманов. Ответный огонь из «Утеса» поверх голов разведчиков по точке с пулеметом «душманов» поддержал наступление, но не заставил замолчать ДШК. Кондрат хотел было применить любимый АГС-17, но пулеметное гнездо было прикрыто даже сверху подобием крыши блиндажа, и тогда его выбор пал на ПТУРС, который они давно таскали за собой без дела. Начавшийся вдруг минометный обстрел, от которого пострадало еще несколько человек, только укрепил его в этой мысли. Тем более что один из минометов явно стоял сразу за гнездом ДШК.
– Пора пускать в ход артиллерию, – решил он, укрывшись за валуном, от которого отскакивали крупнокалиберные пули душманов, высекая искры.
И приказал поднять массивный «Конкурс» чуть выше, где нашлось подходящее защищенное место. На прямую наводку. Двое бойцов подтащили к указанному месту и быстро развернули переносной ракетный комплекс, способный подбивать танки и разрушать блиндажи. Открыв пятнистый ящик с ракетами, вложили одну в ствол. Наводчик приник к прицелу. Душманы, похоже, заметили их передвижение, усилив огонь, но было уже поздно. Ракета вырвалась из короткого широкого ствола установки и ударила точно в цель, войдя в распадок между двумя скалами.
Взрыв оглушительной силы прогремел в горах. Сверху на спецназовцев полетели камни и даже обрушился цельный кусок скалы, едва не придавив бойцов, успевших подобраться совсем близко к гнезду. Дымом заволокло все пространство впереди.
– Это вам за нашу вертушку, – сплюнул Зарубин, всматриваясь в скалы.
