Юрия. А чего б ему не быть? Наши мечи самые лучшие во всей Рязани.
Вслед за телегами с оружием тянулись возы с мирными товарами, но тоже бойко торговавшимися на ярмарке. Второй приказчик Макар ехал рядом с ними, словно боялся, что товар по дороге растеряют или украдут. Тут были масла и вина, привезенные пронырливыми приказчиками из далеких южных земель с самых берегов византийских и даже греческих. Ко всему этому везли в обозе кувшины глиняные своего производства во множестве, чашки, плошки и всякую утварь, что в хозяйстве не только богатым, а и всем простым людям могла пригодиться. Лошадей приказчики подобрали для этого дела особенных, сильной породы. И кони тянули повозки довольно резво, но все же, как осознал боярин за первый день пути, с такой скоростью плестись им с возами до Чернигова пятнадцать дней, не меньше. Если только самому вперед не ускакать, оставив возы. Но об этом Кондратий не помышлял. Неспешный ход событий, катившихся со скоростью скрипучего колеса повозки, его вполне устраивал. Жизнь шла своим чередом и, нельзя сказать, чтобы плохо шла.
К вечеру обоз углубился в обширный бор, примыкавший к истокам Прони. Дороги здесь были пока проезжие, препонов и опасностей не было. Постепенно обоз оставлял позади основные земли Рязанского княжества и приближался уже к самой западной его границе, кромке – как здесь называли, с к княжеством Черниговским. А далее путь рязанского боярина Евпатия Коловрата со товарищи пролегал через леса, поля и реки этих обширных земель, населенных в основном вятичами, к самой столице этого большого и сильного княжества.
– Еще день и рязанские владения останутся позади, – сообщил ему Захар, ехавший с боярином рядом на своем коне, укрытом дорогой попоной, – телеги в порядке. Пока все путем.
– И то ладно, – кивнул Кондрат, пуская коня в реку вслед за пятью ратниками, ехавшими в голове колонны на всякий случай. Ратники быстро миновали водную преграду, доходившую коням от силы до колен, и поднялись на противоположный берег. Разъехались в стороны и остановились, ожидая колонну из груженых телег, первые из которых только приблизились к реке.
Переехав неглубокую в этом месте Проню, боярин вновь увидел, как дорога меняет свое направление и разделяется, подобно реке, на три рукава, пропадая меж кряжистых дубов. Оказавшись на суше, Кондрат проехал буквально с десяток шагов и тоже остановил коня.
– И куда нам теперь? – уточнил он вполголоса у Захара, так, чтобы не слышали остальные ратники, надзиравшие за переправой.
– Нам по левой дороге, – просветил его приказчик, поравнявшись с боярином, – дальше леса глухие начинаются по границе княжества. Так что ночевать сегодня уже в лесу будем. А на середине второго дня пути достигнем отворотки на город Дедославль. То уже будет в черниговской земле. Али запамятовал, Евпатий Львович. Ты ж здесь ездил уже не раз.
– А то сам не знаешь, – пожурил его Кондратий, – да откуда тебе знать. Тебя медведь не рвал.
– Господь с тобой, боярин, – перекрестился приказчик, – извини, если лишку взболтнул.
– То-то же, – удовлетворенно кивнул Кондрат.
Он в задумчивости снова посмотрел на развилку и пробормотал себе под нос: «Налево пойдешь, коня потеряешь».
– О чем ты, Евпатий Львович? – уловил его бормотание чуткий на ухо приказчик.
– Да так, не бери в голову, – отмахнулся боярин и повернул коня на левую дорогу, – присказка детская.
После переправы дорога вошла в густой хвойный лес да так и петляла по нему до самой ночи. Сколько ни смотрел боярин по сторонам, просветов почти не видел. Лесостепь, где дубы перемежались с березами да степными островами, осталась позади с южной стороны от Рязани. А они, если верить Захару, знавшему дорогу, медленно, но верно продвигались на запад, точнее на юго-запад.
– Эй, Ратиша, – окликнул своего заместителя по воинской службе боярин, – выбирай место уже. Пора становиться на ночлег. Стемнеет скоро.
Ратиша кивнул и, чуть пришпорив коней, ускакал вперед с десятком воинов, скрывшись за поворотом. Но спустя недолгое время вернулся и замахал рукой, подавая знаки.
– Есть тут хорошее место, – сообщил он боярину, приблизившись, – быстро нашли. За поворотом река уже видна. Там брод, похоже. А рядом с ним широкая поляна, на высоком берегу, аккурат к речке примыкает. Самое место там на ночлег остановиться. Весь обоз поместится, да обороняться легко в случае чего. С одной стороны река, с другой лес, дорога.
– От кого обороняться-то собрался, Ратиша, – поддел его Захар, – от медведей али волков? Тишина в наших землях давно уж.
– Не скажи, – насупился Ратиша, многозначительно положив ладонь на привешенную к поясу палицу. – С месяц назад в здешних местах лихие люди немалым числом обоз с людьми купца Доброжира ограбить хотели. Еле ноги его работные люди унесли.
– То-то и оно, что работных людей пугнули, не купцов же, – кивнул Захар, – что у них отбирать-то было? Исподнее разве что. Доброжир пеньку в здешних местах собирает да лес рубит.
– Что отнять хотели, про то мне неведомо, – пробасил в усы Ратиша, – а только слыхал, кончили тогда пятерых лиходеи. И это точно неподалеку было. На этой самой дороге. А она тут в Чернигов одна ведет.
– Оборонять обоз, говоришь, там лучше? – озадачился Евпатий и порешил, недолго думая: – Ну, значит, там и встанем. Не пеньку везем.
Расположившись на ночлег, путники освободили тягловых коней от хомутов и остальной упряжи. Оставили, стреножив, пастись на лужайке тут же, возле телег. Места между лесом и рекой хватало. Холопы развели огонь и занялись приготовлением ужина. А воинов Ратиша расставил вокруг обоза по несколько человек. Большая часть ратников отгородила его от леса, остальные прикрывали повозки, расставленные по обычаю кругом, со стороны дороги. В
