Глава третья
Форма одежды № 8
Прищурив правый глаз, в который светило медленно опускавшееся солнце, Кондрат Зарубин поправил усы и скользнул взглядом по изломанной линии гор, кое-где расцвеченной пожухлой зеленкой. Затем спустился еще ниже, по выстроенным рядком БМП-2[3], и, наконец, перевел взгляд на своих подчиненных. Перед ним стояло сегодня целых тридцать два человека – сводный отряд, сформированный из третьей и четвертой разведгрупп первой роты. Буквально час назад Кондрату неожиданно поручили возглавить этот отряд для выполнения особо важного и, как всегда, срочного задания командования.
Большинство бойцов отряда служили давно и были опытными воинами, которым полагалось знать все правила и уставы, но их форма одежды даже отдаленно не напоминала единообразие. Появись здесь хоть одна птица высокого полета из Кабула, не сносить бы офицерам головы. Там, наверху, очень любят, чтобы форма одежды была в порядке. «Хорошо еще, что это самое командование их сейчас не видит», – промелькнуло в мозгу Зарубина.
Старлей вздохнул, оглядывая амуницию бойцов, и подумал кое-что не очень душевное о тех, кто разрабатывал ее для советского спецназа. Затем опять посмотрел в сторону гор, явно не торопясь отдавать приказ к выступлению. Время еще было.
От горных хребтов, со всех сторон подступавших к Асадабаду, даже в сумерках еще парило – камни, раскаленные на солнце, медленно отдавали накопленное за день тепло. Но тепло в горах штука обманчивая. Едва солнце опустится за такой близкий горизонт, сразу станет прохладно – закон гор. И нужно будет думать уже о том, как не замерзнуть ночью. Но поскольку сегодня ночью предстояла активная движуха, то такая перспектива абсолютно не пугала Кондратия Зарубина – старшего лейтенанта спецназа 334-го Отдельного отряда специального назначения ГРУ[4], которого, согласно всем секретным картам Генштаб, а в природе не существовало. А условно существовал вместо него пятый отдельный мотострелковый батальон, к которому все местные бойцы официально и были приписаны. Кондрату выпало в этой жизни командовать третьей группой первой роты этого боевого подразделения, успевшего прославиться своими дерзкими рейдами, которые нередко выходили за пределы карты Афганистана. В ответ на зверства «духов» 334-й отряд спецназа ГРУ наводил ужас на моджахедов. Происходило это с тех самых пор, как егеря обосновались в небольшом городке со звучным названием Асадабад, от которого до границы сопредельного государства было километров пятнадцать. И стали наводить порядок в примыкавшей к Пакистану провинции Кунар, совершая налеты на караваны и укрепрайоны «духов».
Кондратий взглянул на выложенные в ряд на сухой земле рюкзаки, набитые под завязку разнообразными припасами, от патронов до сухого пайка, затем вновь осмотрел амуницию своих подчиненных. Начал с того, что вперил свой командирский взгляд в крайнего бойца из третьей группы, представлявшего собой просто образец нарушения всех законов формы одежды советской армии. Это был рядовой Семихватов, коренастый парень, пулеметчик, при случае умевший обращаться и с АГС-17[5].
Начал осмотр обмундирования Кондратий снизу вверх – с ботинок. Отличные были ботинки, надо сказать, хромовые, парадно-выходные[6]. Продолжил штанами с очень удобными накладными карманами, от летнего полевого хэбэшного обмундирования «нового образца», или «эксперименталки», как ее называли меж собой разведчики. Скользнул взглядом по пятнистой куртке от маскхалата, явно перешитой для удобства местными умельцами из цельного комбинезона. Затем по видневшейся в районе шеи тельняшке – что в Афгане была гордостью только спецназовцев и десантников – и закончил панамкой, единственным предметом, не нарушавшим ничего. Впрочем, также не без гордости подумал Кондратий, в обмундировании его подопечного как раз не хватало еще двух предметов, по которым душманы издалека определяли советских солдат. А именно: металлической каски и бронежилета, которые был обязан носить весь контингент советских войск в Афганистане. А вот спецназу официально давалась такая привилегия – воевать без каски и бронежилета, – вызывавшая зависть у всех остальных родов войск, расквартированных в этой богом забытой стране.
– Это что такое, Семихватов? – наконец открыл рот и для проформы пожурил воина Кондратий, осмотрев обмундирование, собранное из всех возможных форм одежды и даже дополненное кое-чем от себя.
– Форма одежды номер восемь, товарищ старший лейтенант, – пошутил боец, – что имеем…
– …то и носим… – закончил за него Зарубин, слегка нахмурившись, – оно, конечно, понятно…
И, слегка сдвинув свою панамку назад, так как южное солнце уже начало падать за ближайший хребет, уточнил:
– У старшины на складе что, полного комплекта «эксперименталки» для тебя не нашлось?
– Да, понимаете, товарищ старший лейтенант, – начал мямлить боец, закатив глаза к небу, – комплект, конечно, есть. Штаны знатные с удобными карманами. Запихнуть можно что угодно, хоть карту района в пакете, хоть хлеба кусок, хоть магазин с патронами, если в сумке места не хватит. Их я надел. Но вот куртка у нее… в камуфляже сподручнее по горам бегать. Да мне еще пулемет надо тягать на плече, а там погоны пришитые мешают… Ну, а ботинки еще неделю назад, после налета на караван недалеко от Асмара, рассыпались на ошметки. Пришлось парадные надеть.
– Ладно, Василий, – закончил показательные выступления Зарубин, еще раз про себя недобрым словом помянув тех, кто продумывает снаряжение для
