– Корабль прибудет в порт назначения через десять дней. Простоит примерно двое суток. Там много чего разгружать надо. Да, уничтожить судно можно и после выхода из порта в Америке, где-нибудь в океане, это хотел предложить?
– Ага, – удивленно смотря, я прокручивал варианты.
– Говорю же, там целый конвой, а если амеры узнают, что это мы на них охотимся? Нам еще и с ними воевать? Да и нет гарантии, что этот хрен будет на нем. Вдруг он тихо свалит еще в порту или пересядет на другое судно, ищи его потом. Тут он приезжает договариваться, какая-то личная встреча, а позже его сюда будет не затащить.
– Все понял. Я смогу сделать один выстрел. Переживу как-нибудь. Надо только той хрени взять у врачей, что в тюбиках идет, здорово боль притупляет. Я себе вколол и через минуту пистолет держал в руке, только опомнился, и стрелять не стал. А через десять дней рука будет в порядке.
– Я привезу то, что ты спрашиваешь. Все равно туда поеду сейчас.
– Отход планировали? – задал я почти самый важный вопрос.
– Есть предложение уйти по воде.
– Можно поподробней?
– С Кенигсберга выйдет небольшой катер, вам нужно дотопать до Вислы.
– Нормальный такой отход. А немцы нам дадут?
– Уж это не от нас зависит, сам должен понимать. Морячки сработают, как надо, придут и замаскируются. Вы на подходе выйдете на связь и определитесь.
– Хорошо, – закончил я разговор.
Переговорив обо всем, я ушел к своим ребятам. А те уже не знали, куда спрятаться от гражданских, что были освобождены из тюрьмы. Представители же еврейской национальности прислали раввина, тот тоже был очень благодарен, даже слишком. Всего было освобождено более трехсот человек. Многие были ранены, это фрицы изгалялись над ними, но в основном люди были истощенны и морально, и физически. Детей жалко, тех в основном куда-то угоняли, а тут решили сразу под замес пустить, вместе с нашими войсками.
Наутро поехали искать место, где можно пострелять. Я пока не трогал «весло», стрелял Митрохин. У него на дистанциях свыше километра были небольшие проблемы. С холодного ствола попадал не очень точно. Мне кажется, просто волнуется чересчур. Нашли какой-то карьер, постреляли немного. Объяснил, чего от нас ждут. Ребята у меня все опытные, никому дополнительная мотивация не нужна. Главное, справиться с волнением Митрохина. Все будет зависеть от расстояния выстрела. Если подойдем близко, сработает спокойно, я в этом уверен, а если все-таки подобраться будет проблематично, буду исполнять я. До полутора километров я стреляю вообще спокойно. Дайте только цель. Сложностей, конечно, хватает, но все это преодолимо. Все дело в наблюдательности. Нужно понять, как ведет себя цель, так как стрелять на такое расстояние нужно не туда, где стоит нужный человек, а туда, где он будет через две-три секунды. В этом и состоит задача. Вычислить, куда направляется цель, потому как она двигается.
Через девять дней мы выдвинулись в путь. Решил взять один день, запасом. Нас, конечно, подвезли на транспорте поближе, но около двадцати километров топать все же придется. Тут довольно много войск противника, лесов, таких как в Белоруссии, нет и подавно. Все вырублено под пашню. Двигаться тяжело. Нарядились в егерей, разведка постоянно сообщает о том, что их тут до чертиков. Даже собаку с собой тащили, из-за нее, правда, пришлось взять нового человека в команду. Только специально тренированный человек может командовать собакой естественно, и псина будет его слушаться. Двигались пешком, как будто с задания. Наша разведка не зря свой хлеб ест. Два дня назад была уничтожена такая ягдкоманда в нашем тылу, вот под них мы и косили. Даже форму после приведения в порядок надели с этих фрицев. Шли ночью, к утру будем на месте. По агентурным сведениям, вечером судно должно покинуть порт. Мы должны проследить, уйдет ли объект на судне или попытается использовать другой путь. Будем наблюдать сами и ждать вестей от человека Судоплатова. Тот должен выйти с нами на связь в случае отъезда объекта с корабля. Если тот не изменит план, то рисковать со связью не будем. Так что наблюдать и ждать, как всегда.
Вдоль порта и дальше на протяжении всего побережья рос приличный лес. Видимо, был высажен или так сам вырос, и его оставили для того, чтобы была естественная преграда от холодных ветров Балтики. Лес рос узкой полосой, местами ширина составляла всего метров восемьсот, но при этом он был достаточно густым. Выбрали пригорок, так чтобы был виден порт.
Согласно данным от агентов, судно сегодня вечером покинет порт, того человека, что был нам нужен, пока на борту не видели. Но «наш» человек сообщил, что вещи американца на корабле. В любом случае он здесь еще появится, этот момент мы и ждем уже несколько часов. От нужного судна, стоящего на рейде порта, до нас было около полутора километров. Ага, самое любимое мной расстояние. Залив в этой части бухты был не судоходным, здесь тут и там стояли на приколе старые корыта, бывшие когда-то кораблями. С этого пригорка в оптику отлично просматривался левый борт корабля, которым он был пришвартован, а также корма. На пути пули ничего мешать не будет, хотя ей нужно пролететь между двумя мачтами одной из ржавеющих калош, что стоит чуть не по рубку во льду. Лед, конечно, никакой, но тут нет движения, и он образовался, ближе к причалу он заканчивается совсем.
– Серег, сам будешь работать? – спросил Андрей, когда мы устроились и начали наблюдать.
– Я подстрахую, цель – твоя.
– Хорошо, я готов. – Сегодня я лежал с биноклем, а Митрохин наблюдал в прицел ВСК. Моя тоже лежала рядом, ага, опять мешок с собой припер.
