Мать присела на корточки, погладила дочь по макушке и произнесла тоном, в котором звучал скорее приказ, нежели уверенность:
– Он его не убьет, я обещаю.
– То есть я должен поговорить с ним, так, что ли, Хизер? – огрызнулся Мейкон. – Уважаемый господин Медведь, – строго начал он, – пожалуйста, прекратите нарушать общественный порядок и возвращайтесь домой, к жене и баночке пива.
– Ты не можешь его убить, Мейкон, – повторила Хизер, едва сдержав улыбку.
– Я готов обсудить варианты. Предлагай. Но не думаю, что существует некое пособие, типа «Беседы с медведями для чайников», а следовательно, мои возможности крайне ограниченны.
– Ты не можешь его убить, папа, – эхом вторила Эйва.
Внезапно ее страх за жизнь медведя пересилил страх за свою жизнь. В конце концов, ей было всего пять лет.
– Не убивай его, папочка, – вновь повторила она.
Мейкон с дробовиком в руке, прижавшись к окну, выворачивал шею и косил глазами, всматриваясь в непроглядную тьму. Хотя сотрясающаяся дверь и грозное ворчание подтверждали, что снаружи ничего не изменилось. Медведь по прежнему пытался залезть в их дом.
– Он просто хочет есть, – сказала Хизер.
– Мишенька голоден, – согласно закивала переживающая за медведя Эйва.
Мейкон отошел от окна и приблизился к двери. Постоял, пристально глядя на петли и слушая ворчание ломящегося внутрь зверя.
После чего вернулся к окну над кушеткой. За окном в темноте проступал только изломанный силуэт горы, поросшей лесом, да слегка присыпанное звездной солью небо. Медведя он по-прежнему не видел, а значит, не мог как следует прицелиться. Таким образом, чтобы застрелить зверя, ему следовало открыть дверь. И тут в голову пришла мысль.
– Эйва, – поинтересовался он, – а ты, случаем, не подкармливала этого медведя?
– Нет! – негодующе воскликнула дочь, и медведь отреагировал на ее голос ревом, то ли подтверждая догадку Мейкона, то ли опровергая.
