делано рассмеялся. – Глупо, да?
– Уош… – начала Эйва.
– Проехали. – Уош поднял руку, запрещая ей продолжать. – Ничего со мной не случится. Я тут почитал кое-что и пришел к выводу, что у меня есть шанс. Выживших немного, но тем не менее они бывают. Это все равно что повстречать белого кита, понимаешь? Кому-то это удается. – Он попытался рассмеяться, но вышло не очень. – А ты не можешь меня спасти, Эйва, – медленно повторил Уош. – Это тебя убьет, мы оба знаем. Я не позволю тебе даже попытаться.
– Ну, ты – это что-то с чем-то, – пробормотала Эйва, вдруг начав опять дрожать.
Уош опустился на пол рядом с ней и обнял ее.
– Ты вон даже себя спасти не можешь, – сказал он. – Ничего, уж я о тебе позабочусь. Буду петь мерзким голосом, читать вслух отвратительные книжки, так что тебе придется выздороветь, хотя бы для того, чтобы заткнуть мне рот. – Он легонько дернул ее за мочку уха, как делала сама Эйва тогда в больнице. – Я всегда буду о тебе заботиться.
Внимание Мейкона привлек тусклый огонек. Присмотревшись, он различил маленькую хижину, прилепившуюся на горном уступе. В окошке мерцало, словно свеча на ветру. Подойдя ближе, он увидел сквозь щели в гнилых деревянных стенах силуэт ребенка, сидящего, обхватив коленки, перед печкой, в которой горели дрова. Кто это был, Эйва или Уош, шериф разобрать не мог. Не медля ни секунды, он ворвался в хижину.
– Эйва! – закричал Мейкон, распахивая дверь.
Она устало подняла на него глаза, словно очнулась от глубокого сна.
– Привет, пап, – вяло произнесла Эйва.
Тот одним прыжком подскочил к дочери, принялся обнимать ее и ощупывать, проверяя, не ранена ли она.
– С вами все в порядке? – спросил он, поворачиваясь к Уошу.
– Ага, – кивнул тот.
– О чем ты только думала, Эйва? – произнес шериф, стискивая лицо дочери ладонями. – Тебя же убить могли! Ты это понимаешь?
– Мне нужно было уйти, хоть ненадолго.
– И куда же ты собиралась?
– Никуда. То есть сюда, в эту хижину. Просто хотела побыть вдали от всех.
– Господи, – пробормотал Мейкон, покрепче обнял дочь и чмокнул в макушку. – Тебя же могли… я уже думал, что потерял тебя.
Шериф пристально вглядывался в ее лицо, словно видел впервые. Только теперь он отчетливо заметил, какой она стала: истончившаяся кожа плотно обтягивала кости, под глазами темнели круги, волосы сухие и ломкие.
– Прости, что я втянул тебя во все это, – сказал он. – Вот только бегством ничего не решишь.
– Не хочу туда возвращаться.
– Понимаю. Догадываюсь, что не хочешь. – Он опустился на пол рядом с Эйвой, Уош прикорнул с другой стороны. – Тебе хочется убежать, чтобы весь этот кошмар закончился. Но мы же не можем поселиться здесь, делая вид, что ночные побеги – самое обычное дело. Понимаешь меня? – Мейкон вздохнул, с какой-то неприязнью разглядывая собственные руки. – Мы вернемся, и все станет по-другому.
– Не-а, не станет, – безразлично ответила Эйва, приваливаясь к плечу Уоша. – Они теперь от меня не отцепятся. Никогда.
– Все это не совсем так, – возразил Мейкон, сам себе не веря. – Я найду способ выправить ситуацию, разгоню всех, заставлю их оставить нас в покое. Я все исправлю, и мы будем жить как прежде.
– Эйва больше не будет этого делать. Ни для вас, ни для кого другого, – сказал Уош, твердо глядя в глаза шерифу.
Конечно, он был еще ребенком, да еще росшим на Юге, где детей воспитывают в уважении к взрослым, принуждая их верить, что родители все знают лучше, а дело детей – поступать так, как им велят. Так вот, несмотря на подобное воспитание, Уош решил, что несет ответственность за Эйву, ведь пообещал о ней позаботиться.
– Я не позволю, чтобы вы что-нибудь с ней сделали, – добавил мальчик.
– Знаю, что не позволишь, Уош, – согласился Мейкон. – Я и сам никому этого не позволю. Клянусь тебе, теперь все будет по-другому. Как прежде. Конечно, потребуется некоторое время, чтобы все утрясти. Вы правы, люди так просто от нас не отстанут. – Он вздохнул. – Дело в том, Эйва, что ты можешь им помочь, подарить надежду, – неуверенно добавил шериф, глядя на изможденное лицо дочери. – Ты ведь способна на невозможное.
– Она хочет жить обычной жизнью, – возразил Уош.
– И она ее получит.
– Им вечно что-нибудь будет нужно, – сказала Эйва. – Всегда отыщется кто-нибудь, кому потребуется моя помощь, и мне придется раз за разом говорить «нет». Как тогда, на проповеди. Придется смотреть им в глаза. – Эйва замотала головой, вспоминая взгляд Эндрю. – Дело не в том, что я этого не хочу, просто я больше не могу, – закончила она дрожащим голосом.
