почему мы здесь, а не там, где меня хотели спрятать регенты.
– То, что они хотят назначить наместника, не означает, что они хотят твоей смерти, – сказал Мотт.
– Может, и нет. Но что, если ты прав и они выберут наместника? Вы думаете, это избавит меня от опасности? Меня отправят в школу, чтобы я молча смотрел, как эти дураки притворяются, что все хорошо, пока наша армия гибнет.
– Тогда найди способ не позволить им выбрать наместника, – сказал Тобиас.
– Пока я несовершеннолетний, я не могу этому помешать, – я пожал плечами. – Решение уже принято.
Брови Мотта сдвинулись, а рука так крепко сжала бокал, что казалось, он вот-вот его раздавит. После минутного колебания я сказал:
– Я пойду к пиратам. Один. Вы двое вернетесь в замок без меня.
Воцарилось долгое молчание. Мотт заговорил первым, неожиданно спокойно.
– Я не верю, что ты так легко сдашься.
– Я не собираюсь сдаваться. Я стану одним из них.
– Что? – Глаза Мотта округлились. – Джерон, нет. Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глуп.
Глупость всегда была качеством, которое у меня не получалось достаточно убедительно отрицать, но от сердца немного отпустило. Стукнув кулаком по столу, я сказал:
– Я ничего не могу сделать. Любое решение приведет или к моей смерти, или к уничтожению моей страны. Это все, что мне осталось.
– Значит, твой план состоит в том, чтобы пойти к ним в лагерь? К чему это приведет, кроме того, что так они только еще быстрее убьют тебя?
– Что, если мне удастся войти в доверие к пиратам? Переманить их на свою сторону? Тогда, если Авения нападет…
Тут Тобиас презрительно хмыкнул, а Мотт посмотрел на меня как на помешанного.
– И как же ты собираешься превратить своих врагов в союзников? – спросил он.
– Я не знаю! Но это лучше, чем второй вариант.
– Какой?
– Пирата, которого Коннер нанял четыре года назад, чтобы убить меня, зовут Девлин. Он достал тот яд, которым Коннер отравил моих родителей и брата, и именно он стоит за вчерашним нападением на меня. Если я не смогу войти к нему в доверие, тогда мне придется устранить угрозу. – У меня бешено застучало сердце. – Мне придется убить его.
Сначала мои слова, казалось, повисли в воздухе, а потом Мотт сказал:
– И ты собираешься проделать это в одиночку?
Я кивнул.
Мотт встал, оттолкнул свой стул и в бешенстве зашагал взад-вперед по комнате.
– От пиратов никому не уйти, – пробормотал он. – Никогда.
– Я же ушел. Четыре года назад.
Мотт остановился прямо передо мной.
– Нет, ты ушел с корабля, прежде чем пираты вообще оказались поблизости. В тот день тебе просто повезло, вот и все.
Тобиас попытался спокойно взглянуть на мой план.
– А что, если они тебя узнают?
– Роден и тот человек, что приходил с ним, будут в море. Другие пираты знают меня только по имени, но не в лицо.
– Ты не можешь этого сделать, – сказал Мотт, качая головой. – Я не допущу.
Это еще больше меня разозлило.
– Я не спрашиваю твоего разрешения, Мотт, или твоего одобрения! Ты просил меня рассказать о своих планах, и я это сделал.
– Твои планы тебя погубят!
– Нет, я погибну, если не буду ничего делать! Если останусь в замке, притворяясь, что все прекрасно, вот тогда я действительно погибну!
Лицо Мотта стало пунцово-красным, и, думаю, если бы на моем месте был кто-то другой, Мотт просто ударил бы его о стену, чтобы привести в чувство. Но на это он пойти не мог, так что только глубоко вздохнул, сел на стул и сложил руки.
– Так значит, решение окончательное? – спросил он.
– Да.
– Тогда вот тебе мое последнее слово. – Мотт смотрел прямо на меня и говорил медленно, так, чтобы я ничего не пропустил. – Я не пущу тебя, одного не пущу.
Я сжал кулаки.
– Я король, и это мой приказ.
– Прости меня, но этот приказ короля – самое необдуманное, что он когда-либо делал, и мы оба знаем, что это своего рода достижение. Если хочешь
