«непроливайки» – и активировали «газетки».
– А-а вы получили разрешение у хозяина а-авто или его н-наследников? – спросил Эдик.
Горячий чай и забота сестры постепенно приводили его в чувство.
– Получили, – соврала Танька (вот уж не было заботы искать хозяина старого хлама!). – Конечно, получили. У нас есть разрешение на все-все, – она перешла на шепот. – Валентиныч, он меценат, очень богатый человек, – врала сестрица. – Знаешь, сколько он вкладывает в русскую науку? У него даже государственная премия есть за заслуги.
Брат недоверчиво покосился на нее.
– К-как Илон Маск, – пробубнил он.
– Круче, – отмахнулась девчонка. – Ваш Илон уже древний старик. А Дмитрий Валентинович – в расцвете сил.
Эдик взглянул на учителя, на то, как три радужных луча «непроливаек» лепят стартовый стол из старого автомобиля, и согласился с сестрой.
Машина дрогнула, с металлическим скрежетом осела, раскалилась до малинового цвета и стала таять прямо на глазах.
– Что п-происходит?
– Мы собрали 3D-принтер, – пояснила Танька. – Лазеры разогревают железо до температуры плавления и лепят фермы стартового стола.
Раскаленное железо дышало жаром. Надев защитные маски, ребята во главе с учителем следили за процессом, манипулируя лучами «непроливаек». Эдик высунул голову из-под одеяла, удивленно наблюдая за растущей конструкцией.
Танька взвизгнула от радости, когда дело было закончено и металл стал темнеть, остывать. В порыве она обняла брата, чмокнула его в щеку.
– Ой! Даже не верится!
– Полдела сделано, – выдохнул Дмитрий Валентинович, снимая маску, вытирая вспотевшее лицо. Он придирчиво осмотрел конструкцию, обойдя ее вокруг. Теперь «непроливайки» освещали ее дневным светом.
– Хорошая работа, Татьяна, – похвалил учитель. – Молодец. Пять баллов!
Танька закусила губку, заливаясь румянцем от радости: ее программу строительства одобрили.
– Сим, готовь автоматику, – распорядился учитель. – Ил, убираем штативы на стартовую позицию.
Илюшка мельком глянул на часы:
– Отставание от графика – две минуты сорок семь секунд.
– Наверстаем, – отмахнулся Максим.
– В-взрывоопасный снаряд! – заскулил Эдик, но никто не обратил на него внимания.
Ракету осторожно извлекли из тубуса, водрузили на стартовый стол, закрепили опорами. Белое веретено с надписью на корпусе: «Кассиопея».
– Контроль, – сказал Валентиныч.
Каждый стоял у своей «непроливайки», проверяя состояние всей системы. Даже Танька позабыла о брате: подскочила к штативу, стала листать графики и схемы.
– Здорово-здорово-здорово! – едва сдерживаясь, она захлопала в ладоши.
– Не отвлекайся, – строго произнес учитель.
Максим хмыкнул, покачал головой:
– Ну, ваще.
Танька потупилась, проверила показания, доложила по форме:
– Отклонения в пределах нормы! – голос дрогнул от волнения.
– Я бы не рекомендовал… – проблеял Эдик.
– Пятиминутная готовность! – объявил Дмитрий Валентинович.
Отступать было поздно. Что ж девчонке так не повезло с братом?
– Я вынужден…
– Всем отойти на стартовую позицию!
Со стороны «Кассиопея» смотрелась красиво, даже величественно. Танька достала свою маску визуализации, немного подумала, вертя ее в руках.
– Хочешь посмотреть? – протянула брату.
– Что именно? – с опаской спросил тот, пряча руки в складках одеяла.
– Взлет корабля. Все как на симуляторе, только лучше.
– У меня триста семьдесят четыре часа налета на симуляторе шаттла, – не без гордости сообщил Эдик.
– «Кассиопею» мы построили сами, – Танька улыбнулась. – Она настоящая. Ну, почти.
Брат поднял руку, замер в нерешительности.
– Бери. У меня есть запасная.
