снов!
— Я тебя не приглашала, — повторила я на всякий случай. — Ты не можешь войти сюда без приглашения.
За окном молчали, а потом я услышала хихиканье.
— Ты что, и вправду думаешь, что я вампир? — ехидно поинтересовался голос.
Теперь растерялась я. Любой ответ — и положительный, и отрицательный — прозвучал бы глупо.
— Ну хочешь, перекрещусь? — шепотом спросил Сашка, правильно истолковав мое молчание. — «Отче наш», извини, наизусть не знаю, но, если у тебя есть крестик или что-нибудь такое, можешь попробовать приложить его к моему лбу.
То, что он говорил, звучало довольно здраво, однако сомнения еще оставались.
— А зачем ты сюда пришел среди ночи? — поинтересовалась я тихо, стараясь не разбудить спящих за тонкой перегородкой родителей.
— Говорю же: мне нужно поговорить с тобой наедине. Так, чтобы никто нас вместе не видел.
— Ладно, — согласилась я. — Сейчас оденусь.
Я нащупала сброшенную перед сном длинную футболку, натянула на себя и, не включая света, тихо двинулась к двери. Видок, должно быть, у меня был еще тот. Растрепанная, в длинной смешной футболке. Ну да ничего. Сойдет. Не на свидание собралась.
Выбравшись из дома, я вдохнула свежий ночной воздух. Сладкий аромат вишен и легкий привкус моря. Непередаваемое сочетание. Однако разнеживаться было вовсе ни к чему, и я огляделась в поисках Сашки.
— Эй! Где ты там? — тихонько позвала я.
— Здесь, не ори, — прошипел он, выступая из тени дерева.
Честно говоря, какой-то оттенок романтики в этом был. Ночной сад, огромная луна и поджидающий меня под вишневым деревом мальчик. И почему это не Вадим?.. Хорошо бы он оказался сейчас на Сашкином месте, протянул мне руку и сказал: «Нас пытались разлучить злобные завистницы, но я разрушил их мерзкие интриги, и теперь мы навсегда будем вместе!» А я бы…
— Ну чего встала, — на корню разрушил все зачатки романтики Сашка, — пойдем, пока нас никто не услышал.
Мне и самой не слишком нравилась идея разговаривать почти что под окнами родителей (у которых, конечно, тоже открыта форточка, а значит, с большой вероятностью они нас услышат), однако поведение местного мальчишки оставляло желать лучшего. Пора было поучить его этикету.
— Может, у вас принято разговаривать с девушками подобным образом, но у нас в Москве… — сказала я, придав лицу надменное выражение и смутно жалея, что Сашка, похоже, не сможет по достоинству оценить его из-за царящей в саду густой чернильной тьмы.
— Ира! Ты с кем это там? — послышался из окна встревоженный голос мамы.
Белобрысый укоризненно покачал головой и отступил обратно в тень.
— Сама с собой, — буркнула я. — Вышла перед сном немного свежим воздухом подышать.
— Подышала? Ложись немедленно, — велела мама.
— И другим спать не мешай. Кому-то завтра чуть свет вставать, — добавил папа.
Вставать он собирался, разумеется, на рыбалку.
— Да, уже иду, — отозвалась я и тихо хлопнула дверью, как будто возвращаясь в дом.
Минут пять я выжидала, затаив дыхание: все ли в порядке. Дом погружен в тишину, и только в гуще вишневых деревьев что-то шуршало и похрустывало. Ночной сад полон своей жизни.
— Идем, — еле слышно прошептал Сашка, снова высовываясь из-за дерева.
И я, решив на этот раз не спорить, последовала за ним.
Когда мы вышли за калитку, белобрысый тихонько свистнул. И тут я увидела, что на меня несется что-то огромное. Понятно, что мне никогда не доводилось стоять на путях перед паровозом, но, думаю, ощущения сходные. Не успела я сообразить, что происходит, как оказалась лежащей на земле. Надо мной нависла громадная белая туша. Чудовищная пасть раскрылась… и шершавый теплый язык прошелся по моему лицу.
— Фу! Пес! Что ты себе позволяешь! — окликнул кого-то Сашка.
Ну конечно, собака! Та самая белая собака, которую я видела в день приезда. Пес как-то очень по-человечески, будто с сожалением, вздохнул, но все-таки оставил меня в покое. Обескураженная и напуганная, я поднялась на ноги.
— Ты извини, — наконец-то соизволил сказать Сашка — я уж думала, что он отродясь и не слышал такого слова. — Пес не злой, даже совсем наоборот. Он играть очень любит…
— Я заметила, — сухо ответила я, отряхивая футболку.
Я понимаю, что на мне не парадный наряд, однако кому приятно, если на него наскакивают и роняют в дорожную пыль, к тому же на миг мне показалось, что эта собака легко и непринужденно откусит мне голову. И, между прочим, даже не подавится. Учитывая нашу разницу в весе.
— Он и вправду хороший. Ты ему понравилась, — мальчишка принялся чесать зверя за ухом, а тот, явно довольный, скалил пасть, будто улыбался.
