спросить Юрку. Возможно, все объяснится просто, а если он вдруг начнет юлить, я сразу пойму.
Погруженная в размышления, я шла вперед, не глядя куда.
— С наступающим, девушка! — закричала мне проходящая мимо веселая компания. В Риге, кстати, часто слышится русская речь.
Незнакомые парни и девушки улыбались, а кто-то накинул мне на плечи пушистую золотую гирлянду-елочку.
— Спасибо! И вас! — ответила я и помахала им рукой.
Все-таки Новый год — совершенно необыкновенный праздник. Он, как никакой другой, сближает людей, объединяя общим настроением. Даже незнакомые поздравляют друг друга и искренне желают добра, передавая улыбку и прекрасное настроение от одного к другому.
Я стянула перчатку и погладила пушистую мягкую гирлянду. Настроение как-то само собой улучшилось.
К гостинице я пришла замерзшая, с раскрасневшимися щеками, но улыбающаяся. Атмосфера всеобщего праздника захватила и меня.
Едва войдя в холл, я увидела группу ребят, среди которых был Юрка, успевший добраться до места раньше меня. Не мудрено — учитывая, сколько я блуждала по путаным рижским улицам.
— Привет! Где ты был? — спросила я Юрку, подойдя к компании.
— Я? — Он заметно смутился и отвел глаза, избегая встречаться со мной взглядом. — Да здесь. А что?
— Все это время?
— Ну да… Только подышать свежим воздухом выходил. А в чем, собственно, дело?
Он врал, я прекрасно чувствовала. Врал и не краснел.
— Да так, — я уничижающе посмотрела на него и пошла прочь.
— Марина!
— Что? — Я оглянулась.
Он потерянно стоял среди нарядного холла, такой нелепый и милый среди сверкающей мишуры и пышных гирлянд.
— Нет, ничего…
— Ну тогда с наступающим, — сказала я, сняла с себя подаренную незнакомцами гирлянду и, надев ему на шею, нажала на кнопку вызова лифта.
Юрка больше ничего не сказал. Ни единого слова, так и стоял застывшим изваянием, а на волосах его еще не растаял снег.
Глава 7 В западне
Когда я вошла в номер, Наташка вертелась перед зеркалом, пытаясь уложить непослушные тяжелые волосы. На часах было половина седьмого. До начала новогоднего вечера оставалось совсем немного.
— Привет, — тихо сказала я, замерев на пороге. — Прости, я не хотела тебя обидеть.
Наташка вспыхнула от радости и, кинув расческу на кровать, бросилась ко мне.
— Глупая ты, Сосновская! Я без тебя скучала, — сказала она. — Я уже беспокоилась. Смотрю, тебя все нет. Постучалась к Юрке — он тоже не открывает. Отыскала Мишку, а он уверяет, что ни тебя, ни Юрки не видел.
— Юра тоже вернулся. Я его в холле только что заметила, — ответила я, делая вид, что полностью занята, отряхивая от снега дубленку и сапоги.
Если у меня еще оставалась надежда на невиновность Юрки, с каждой минутой она становилась все призрачнее.
— Здорово! — обрадовалась Наташка и метнулась к двери, но, взявшись за ручку, одумалась. — Нет, не буду показываться ему сейчас лохматой. Лучше причешусь и переоденусь. А ты видела, как я ему подарок запаковала?
Она подбежала к своей кровати, на которой лежал нарядный сверток, украшенный еловой шишечкой и серебряной лентой.
— Да, очень красиво, — пробормотала я, возясь со ставшими вдруг непослушными пуговицами.
Рассказать Наташке о странном поведении ее молодого человека или не стоит? Она казалась такой беззаботной. Сразу было заметно, что она вся во власти любви, я, пожалуй, никогда не видела ее такой счастливой.
И все же… Что, если он обманывает ее?.. Или хуже: что, если у него тут какие-то темные дела? Но какие? Я обмерла. А вдруг он перевез через границу что-то запрещенное? Нас ведь и не обыскивали, считая, что мы еще дети… А что, если наркотики? Нет, только не Юрка! На миг перед глазами встало высокое карельское небо, трепещущее пламя костра и рвущие душу глубокие гитарные аккорды. Кто угодно, только не Юра!
Или все-таки он? Как известно, в тихом омуте черти водятся.
— Марин, что случилось?
