– Чепуха, – сказала Эфра. При каждом взгляде, украдкой брошенном на сына, ее глаза начинали подозрительно блестеть. – Тебе надо хорошо питаться и много спать.
– У меня живот растет. Я всю задницу отлежал.
– Не знаю, как живот, а щеки у тебя впалые.
– У меня щеки, как у хомяка.
– Ты в курсе, что такое принудительное кормление? Зонд вводится через нос в желудок или двенадцатиперстную кишку…
– Мама!
– Я уже много лет твоя мама. Почему ты ешь дедово отвратительное рагу и не ешь мой суп? Мой чудесный суп с куриными тефтельками?!
– Всё, ем. Ты же не отстанешь…
– До конца.
– До конца. До моего бесславного конца. Тут поблизости не бегает кабан-мутант? Я бы с удовольствием отдохнул от вас с дедом.
– Не выйдет. Я пойду с тобой на охоту.
– Зачем?
– Чтобы убедиться, что ты съел этого кабана. Печенку, голяшку, окорок. Съел целиком. И лег спать в палатке не позже десяти часов вечера.
– Прекрасные тефтельки. Кабан отменяется, ты превзошла саму себя. Мама, я хотел тебя спросить…
– Он его вывез.
– Кто? Кого?
– Твой дед. Вывез Дедала Эвпаламида из Кекрополя, вместе с женой. Обвинения сняты, Дедал в Кимах, заведует кафедрой аэродинамики в Кимском федеральном университете. Он сам напросился на преподавательскую работу. Твой дед сказал, что в долгу у детектива Эвпаламида, а значит, надо позаботиться о его родителях. Как минимум, обеспечить программу защиты свидетелей.
– В долгу?
– Ну, он так сказал. Ты же знаешь, деда иногда трудно понять.
– А сам детектив?
Эфра долго молчала.
– С ним сложнее, – наконец произнесла она. – Я хотела тебе рассказать, но забыла. А ты не спрашивал…
Икар
– К нему нельзя, – объяснила медсестра за стойкой.
Мужчина улыбнулся:
– Я – его близкий друг. Я волнуюсь за него.
– К нему нельзя. Он еще не пришел в сознание.
– Сделайте для меня исключение.
– Вы из полиции? Сослуживец?
– Можно сказать, что да. В определенной степени.
– Я должна позвонить заведующей отделением.
Медсестра потянулась к телефону, но мужчина перехватил ее руку. Он держал аккуратно, но крепко – не вырваться.
– Не нужно, – посоветовал он. – Стойте, как стоите, и все будет хорошо.
В стеклянную дверь вошел другой мужчина, повыше ростом.
– В какой палате лежит детектив Эвпаламид? – спросил высокий у медсестры.
– В третьей.
Из глаз медсестры потекли слезы. Мелкая, как школьница, она была насмерть перепугана. Ее цыплячье запястье по-прежнему оставалось в кулаке первого мужчины. Косточки еле слышно похрустывали.
– Хорошо. Спасибо, вы нам очень помогли.
Высокий прошел по коридору, открыл дверь палаты и исчез внутри. Некоторое время было тихо. Потом из палаты вышли две санитарки в комбинезонах оливкового цвета. Одна потирала локоть, другая с неудовольствием глядела на пятно крови, украсившее ее рукав.
– Кончай с этим, – велела Аглая. – Он сексист, я вижу.
– Ага, – хихикнула Ефросина.
Свободной рукой она выхватила безыгольный инъектор. Тончайшая струйка раствора под давлением пронизала кожу мужчины на шее, чуть пониже челюсти. Мужчина глубоко вздохнул, приоткрыл рот и грудой тряпья сполз под стойку. Изо рта на грудь потянулась липкая слюна.
– Звони эвакуаторам, – бросила Талия. – Будем вывозить мальчика. Хорошенький, жаль, если умрет в пути.
