– Она же «клубная», – с удовлетворением кивнул молодой. – Употребляете? Или приторговываете?
– Употребляю. Внутрь и наружно. Это морская соль.
– В смысле, из-за моря? Они все из-за моря, привозные.
Увлекшись, молодой забыл про челюсть. В конце тирады он издал болезненный стон.
– Из моря. Хлорид натрия, сульфаты, магний, кальций. Дальше не помню. Можно добавлять в пищу, можно принять ванну.
– Шутки шутишь?! – молодой уперся ладонями в столешницу. – Соль отдадим на анализ, а ты переночуешь в камере. Самое время начинать привыкать!
– Я понимаю, – сказал ему Тезей, как ударил. – Это вы должны были спасать людей от маньяка. А спасли мы с Пирифоем. Вы же лежали на полу в нокауте. Это не я свидетель, это вы – свидетель. Я вам не нравлюсь, детектив. Ну конечно, я вам очень не нравлюсь. И вам, инспектор, тоже, просто вы лучше владеете собой.
Краем глаза он глянул на старшего. Инспектор по-прежнему улыбался, в отличие от задохнувшегося, багрового как артериальная кровь детектива. Из двоих оскорбился только один, и это тоже беспокоило Тезея. Он ожидал сбить две цели дуплетом. Другого способа прояснить странность своего приглашения в кутузку – задержания? – он не видел.
– Вы мне нравитесь, – возразил инспектор, хрустнув пальцами. Похоже, у него был иммунитет к конфликтам. – Вы мне очень нравитесь. Кстати, для профессионального борца у вас слишком правильная речь.
– Я борец, а не дебил.
– И вы утверждаете, что в этих пакетиках – поваренная соль?
– Морская соль. Для простоты можно считать ее поваренной. Вы позволите? Любой пакетик по вашему выбору.
Инспектор, не колеблясь, указал на второй справа пакетик. Тезей разорвал тонкий полиэтилен и, продемонстрировав россыпь белых крупинок на кончике указательного пальца, отправил палец в рот.
– Не яд и не наркотик. Соль как соль. Хотите, убедитесь сами. Или отправьте на анализ, задержав меня до выяснения. Предупреждаю: потом вам придется извиняться, а у меня при таком отношении может пропасть всякое желание оказывать следствию содействие.
– Угрозы? – вспух молодой. – Шантаж?!
– Ничего подобного, – Тезей попробовал улыбнуться, как это делал инспектор, и не сумел. – Всего лишь устал и хочу спать. Вот прямо сейчас хочу спать. В крайнем случае, через полчаса.
Инспектор попробовал соль, пожевал губами:
– Морская. Горькая. Зачем она вам, если не секрет?
– Горло полощу. Случается, промываю нос. У меня это хроническое – прихватывает, когда не ждешь.
– А это? – молодой указал на мотки пластиковых трубок.
Тезей доверительно наклонился к нему:
– Вас запоры не мучают?
Детектив вновь побагровел. Казалось, вот-вот из ноздрей и ушей у него со свистом хлынет пар: чайник закипел.
– Как для профессионального борца, у вас слишком много недомоганий, – инспектор повертел в руках один моток и бросил обратно. – Ладно, к делу это не относится. Скажите, где вы находились вчера с половины десятого вечера до полуночи?
– Вчера? Я думал, речь пойдет о сегодняшнем варварстве…
– А что о нем говорить? Все зафиксировано камерами и запротоколировано, ваши показания ничего не добавят. Нас же интересует вчерашний вечер. Вспомнили? Или у вас запор?
– Это насчет байкеров?
Молодой сделал стойку, будто легавая собака на дичь. Старший облизнулся, убирая с губ остатки соли, и опять хрустнул пальцами.
– Да, насчет байкеров. Вы, как я вижу, не только профессиональный борец. Вы еще и профессиональный спаситель. Рассказывайте по порядку, и через час вы ляжете спать. Полчаса, извините, не обещаю.
Не стоило их дразнить, отметил Тезей. Впрочем, ерунда. Обломавшись по мелочи, будут вдвое ценить мое добровольное сотрудничество. Я ведь намерен сотрудничать?
– Хорошо, слушайте.
2
Антиопа
Он не пришел.
Антиопа ждала до полуночи, хотя обычно ложилась спать не позже половины одиннадцатого. Если встаешь в пять утра, поздние отходы ко сну самоубийственны. Шести-семи часов отдыха ей хватало, хотя в юности Антиопа старалась спать на час больше, чем сейчас. Возраст берет свое: спишь
