Неистовый, Слепая – они приходят в нас по собственному желанию, спускаются в тварный мир, когда захотят. Выясни они, что их желание, их свободное волеизъявление спровоцировано хитроумными слизняками, что чистую, холодную, не ведающую страстей цифру заманили, подцепили на крючок вульгарнейшего любопытства… Месть за покушение на аватару покажется нам банкетом с устрицами и белым вином.
– Твой секрет умрет во мне.
– Это не секрет. Это мина, на которой легко подорваться.
За окнами день. Спальня Ариадны преображает его в красную ночь.
3
Питфей
– Здравствуй, Паучок.
– Гигант? Вот уж не ожидал…
Лицо человека, объявившегося на гостевом мониторе – огромном, в полстены – вряд ли принадлежало гиганту. Вяленая фига размером с кулачок: складки, морщины, впадины. Такому лицу было бы уютней на экране карманного вайфера. Масштаб, как ни странно, делал гостя еще мельче; казалось, Паучок рассматривает Гиганта под микроскопом, а следовало бы наоборот.
Ожидал, подумал Питфей. Вот уже сорок две секунды, как ожидал. Едва увидел в вызове твой номер – тот, который, как ты считаешь, я не знаю – так и приготовил встречу. Чем отшутишься, Гигант?
Собеседник отъехал далеко назад. Сейчас он помещался на мониторе целиком, сидя в уютном кресле перед журнальным столиком. Разумеется, никто никуда не отъезжал – гость решил вопрос программными настройками, а Питфей не стал упорствовать, возвращая изображение к исходному. Шутка хороша один раз – и раздражает, если у шутки выросла борода.
– Я с новостями, – буркнул гость. – С плохими новостями.
– Кто-то умер?
– Нет, но может родиться. Ты в курсе, что твой внук спит с моей дочерью?
– Да? – заинтересовался Питфей. – И как, получается?
– Твой засранец-внук. С моей засранкой-дочерью. Теперь скажи, что это случайность.
– Это случайность, – с готовностью подтвердил Питфей.
– Врешь.
– И в мыслях не держал.
Питфей бы и соврал, не побрезговал, но это действительно была случайность. А главное, это действительно была новость. О таком факте Тезеевой личной жизни Питфей еще не знал. Гигант, подумал он, имея в виду внука. В конце концов, гостя тоже в свое время прозвали Гигантом отнюдь не за двухметровый рост.
– Когда мы виделись в последний раз? – задумчиво спросил гость. – Ты еще не забыл, как меня зовут? Будь я на твоем месте, я бы забыл.
Минос, без слов произнес Питфей, называя гостя по имени. Минос Астерид, главный прокурор Кекрополя. Государственный советник юстиции второго класса. «Заслуженный юрист Кекрополя», «Почетный работник прокуратуры». Доктор философии. Вряд ли ты ждешь ответа, но я отвечу. Не на второй вопрос, так на первый.
– Когда убили твоего сына. Помнишь?
– Да, – без лишних эмоций согласился Минос. – Когда бык забодал Андрогея, делом занялась полиция. Если бы не ты, дело закрыли бы из-за отсутствия состава преступления. Признаться, я тоже не видел причин копать глубже. Спортсмен-экстремал, бычья пляска, несчастный случай. У бычьих плясунов статистика смертей на арене, как у гонщиков на ралли «Калидон». Я смирился, опустил руки. К чему расковыривать свежую рану? И тут пришел ты, Паучок Питфей.
– Не я, – поправил Питфей. – Директорат национальной безопасности.
Минос кивнул:
– Вот я и говорю: пришел ты. И расковырял рану до самой кости. Экспертиза под контролем твоих медиков. Редкая производная бензодиазепина…
Он замолчал. Питфей не спешил прервать молчание гостя, уважая чувства Миноса. Старик и так все помнил лучше некуда. Редкая производная бензодиазепина. Дурнота, чувство усталости, нарушение координации движений, замедление реакции. «Сыновья Палланта»: акробаты, группа поддержки бычьего плясуна. По совместительству – ультралевые радикалы из Южного фронта действий, не чуждающиеся терроризма. Одержимый идеями равенства, братства и общественной собственности, Андрогей вступил в организацию, но быстро испугался, занервничал. Парень был уже готов все рассказать отцу, в те годы – прокурору Эрехтейского района. Парня опоили перед выступлением. Парень кончил жизнь на рогах быка вспыльчивой марафонской породы. Полтонны веса, высота в холке – метр шестьдесят. «Сыновей Палланта» брали с боем: спецназ (О)ДНБ расстрелял четыре пятых состава группы при оказании сопротивления. Боевики умерли скверной смертью, в живых остались лишь те, кто мог дать важные показания. Могли бы взять тихо, без жертв, но Питфей запретил. Это была услуга, которую он оказал Миносу, жаждущему мести за сына. Второй услугой стал разгром Южного фронта действий. Третьей –
