– Титан? – Холмс задумался. – Пожалуй, вы правы. Ватсон, дружище, поймите меня правильно. Я привык доверять своим порывам: это – итог логических связей, еще не осознанных мной в полной мере. Хорошо, назовем их интуицией. Так вот, логика толкает меня на поиски сгинувшей страницы. Но когда я подчиняюсь ее приказу, я чувствую, что совершаю ошибку. В то же время, когда я занимаюсь всем, связанным с марсианами, пренебрегая окриками логики – кстати, Ватсон, голос ее точь-в-точь голос майора Форестера! – я убежден, что стою на верном пути. Я сильно изменился, да? Готовьтесь, скоро я предложу вам заняться столоверченьем или приглашу на званый ужин с вампиром!
– А что? – внезапно сказала Адель, мечтательно жмурясь. – Я бы не отказалась от близкого знакомства с вампиром! С милым, обаятельным, хорошо сохранившимся упырьком, желательно аристократом. И не с каким-нибудь баронишкой, разорившимся еще при Ричарде III, а с графом или князем, владельцем комфортного поместья и обладателем миллионного состояния. Как писал в своей пьесе мистер Уайльд, это просто идеальный муж! Весь день спит в гробу, позволяя тебе транжирить его денежки. Вечером он встает, надевает фрак – и мы едем в оперу слушать «Аиду». Ночью же он, пользуясь несомненными преимуществами своего организма…
– Пьет вашу кровь, мисс.
Я полагал, что срезал фривольные фантазии мисс Пфайфер на взлете, но не тут-то было.
– Мою? – изумилась Адель. – Доктор, откуда такие бредовые идеи? Вы – сексуальный маньяк? Полдоллара за литр, и доноры будут выстраиваться к нам в очередь! Я скорее боюсь, что у моего кровососущего супруга возникнет несварение желудка. Вы не в курсе, сколько крови потребляет здоровый энергичный вампир в неделю?
– Америка, – рассмеялся Холмс. – Средоточие прагматизма. Дайте американке привидение, и она сделает из него аттракцион для зевак.
– Пфайферленд, – уточнила Адель.
Мы приближались к месту стоянки треножника. В окошко прицела я уже видел капитана Уоллеса, нервно расхаживающего вдоль ограды.
4. Подозрительный ярлычок
– Сэр! Я нашел ее, сэр!
С этими словами Том вошел в каминный зал «Синего вепря».
– Кого вы нашли? – удивился доктор. – Сенсацию?
– Скрипку!
– А-а…
И доктор Ватсон, утомленный событиями дня, полного ярких впечатлений, потерял к ликующему Тому всяческий интерес. Не слишком чуткий к чужим душевным переживаниям – знал Том за собой такой грех! – Рэдклиф тем не менее уловил, что в настроении доктора возникли нотки раздражения. Это усиливалось репликой, брошенной в сторону: «Опять бессонная ночь!» Том сперва решил, что упрек адресован ему, и хотел успокоить доктора, сказать, что он, Том-надоеда, сейчас уйдет, а завтра явится попозже, чтобы дать доктору хорошенько выспаться…
– Не переживайте, дружище! – Холмс махнул Тому рукой, и весь заготовленный монолог рассыпался прахом. – Вы здесь совершенно ни при чем. Напротив, вы большой молодец! Просто у нашего милейшего Ватсона проблемы с музыкальным слухом. Не поверите, но из всей «Аиды» ему нравится только триумфальный марш. Представляете?
– Да, – согласился Том. – Я тоже люблю марши.
– И чтоб погромче?
– Ага.
– Я так и думал. Ну, давайте вашу скрипку!
– Вашу, сэр.
– Вы что, купили ее? Я немедленно верну вам деньги…
– Что вы, сэр! Старьевщик Драйзер отдал ее бесплатно. Когда я сказал ему, кто ищет скрипку, Драйзер аж позеленел. Стоит зеленый, по колено в тряпье, и плачет. Вот, говорит, дожил. Ты, говорит, Том, просто скажи мистеру Холмсу, у кого взял скрипку. И доктору Ватсону скажи. Может, и меня, горемыку, где пропишет – сподоблюсь вечности… О чем это он, сэр?
– Пропишу, – двусмысленно пообещал доктор. – Будет ему вечность. Дайте скрипку мне, Том. Я хочу видеть это сокровище. Боже, какой хлам… На твоем месте я бы заставил Драйзера приплатить тебе, как мусорщику.
В холеных руках доктора скрипичный футляр выглядел еще менее презентабельным, чем в могучих, покрытых мозолями ладонях Тома. Ободранный, весь в царапинах и потертостях, он был убог и жалок, как гроб бедняка. Собственно, формой этот футляр и напоминал гроб для младенца.
– Германский, – заметил Холмс, игнорируя откровенную брезгливость своего друга. – Такие «гробики» поставляют Кельн и Бремен. Кажется, палисандр. Плясали на нем, что ли?
– Рыбу резали. Потрохами воняет.
– Роспись видите? Там, где сохранилось? Ручная работа.
– Рафаэль, – съязвил доктор. – По заказу папы Льва Десятого.
