— Ужас. Не миновать мне теперь ведра помоев в кровати!
— Да, и она ужасно тебя любит, — улыбнулся мессер Оливии.
— Я тоже ее ужасно люблю.
— Только попробуй полезть ко мне обниматься! — завопила Оливия. — Придушу.
— С чего это я полезу к тебе обниматься? — усмехнулась я. — Пускай всякие слюнявые поэтессы рассуждают на темы дружбы и привязанности, я предпочитаю словам дело.
— Ну, тогда я открою вино, девочки.
Мессер Софус открыл бутылку и наполнил наши бокалы пенящимся ароматным вином:
— За тебя, Люция Монтессори, герцогиня ди ла Перла! Что ты удивляешься — так теперь звучит твое имя! За тебя, Оливия, падчерица звездной принцессы и главная во всех мирах хулиганка!
— За вас, мессер! Наша признательность вам безгранична.
Мы выпили до дна и принялись за еду.
— Какое отличное блюдо — этот салат, — молвил мессер Софус. — И ведь чем больше его ешь, тем больше хочется. Колдовство какое-то!
— Значит, главный повар герцога — колдун, — хихикнула я. — Но святая юстиция не казнит его. Они просто сделают его личным поваром города Рома.
Наверное, мы довольно долго сидели за столом. Времени не чувствовалось — это все проделки мессера Софуса. Игристое вино настроило меня и Оливию на сонный лад. Падчерица дремала на диване, я сидела на полу, опершись о шкафчик, а мессер Софус просматривал документы, изредка комментируя их. Получалось, что я прямая наследница поместья в случае смерти герцога, а еще я при жизни мужа и даже без его ведома могу кому угодно подарить часть поместья или даже все целиком. Мне в связи с этим вспомнилась княжна Марыся Смидович. Она так восхищалась замковым садом! Вот бы ей подарить его! Но это надо с Оливией посовещаться. Как минимум. Когда мы протрезвеем.
Скоро я услышала забористый храп Оливии и решила кое-что обсудить с мессером Софусом.
— Мессер Софус, знаете, тут со мной такое произошло… Но я боюсь об этом говорить… Похоже, я узнала главную тайну герцога.
— Про голос у него в голове?
— Вам это известно?!
— Конечно, ведь я пользуюсь информацией самого разного плана. Герцог Альбино пошел на эту сделку ради славы и богатства, но он несчастный человек. Сейчас он в расцвете своих жизненных сил, но беда в том, что его поэтический талант угасает. Голос в голове — ненадежный друг. Вообще не друг. И герцог это понимает. Его медленно затягивают зыбучие пески тщеславия и честолюбия, и он не знает, как спастись, ведь без голоса он сейчас и детской считалки не сочинит. Может быть, тебе удастся спасти его, Люция…
— Что мне для этого сделать?
— Так сразу и не ответишь. Я подумаю. Кстати, человек в черном плаще на картине — это
— Герцогу нужно найти новый источник вдохновения! Если б он мог влюбиться!.. К примеру…
— Посмотрим. Ладно, с документами все ясно, можно закрыть сейф. И давай еще по бокальчику. Отличное вино.
— И поросенка жареного мы практически не съели…
— Угу…
Как это было приятно — слушать храп любимой подруги и сидеть за одним столом с мессером Софусом! Он рассказывал занимательные истории из жизни галактик и звездных скоплений… Цитировал великих писателей, чьих книг мне никогда не прочесть — они написаны в другом измерении… Потом я ощутила, что тоже засыпаю и мессер Софус покидает меня, предварительно укрыв накидкой с дивана…
— Спи, дитя, — прошептал мне он.
Я улыбнулась ему сквозь сон. И заснула крепко-крепко в свою первую брачную ночь.
Глава девятнадцатая
Жизнь в новом статусе
Вот так всегда бывает: живишь-живешь, а потом бац! — и живешь по-другому. И ничего, привыкаешь.
