— Протри глаза! Это самая настоящая пальма, веернолистная, классическое название — «пальмум суперпулерум». Растет… Да, растет по преимуществу в библиотеке моего отца…
— Дрын мне в зад, если я вижу там пальму! Оливия, там настоящая мраморная беседка. И в ней сидят гуппи! О, я узрела райских гуппи!
— Дура обкуренная, как рыбки могут сидеть?
— Не-не-не! Волшебная трава открыла мне истину: гуппи — это не рыбки! Это такие де-е-евушки…
— Да ладно!
— Присмотрись сама. Вместо ног у них хвосты. А вместо груди две здоровенные ракушки. И от них жутко воняет рыбой! Фу! А ты все пальмы, пальмы… Да, надо еще затянуться… Первая справа гуппи в таком классном розовом… э-э, наряде на голове. И у нее розовая сумочка. Она мне улыбается!
— Кто, сумочка?!
— Сумочка — это само собой, мне еще улыбается прекрасная гуппи.
— Дай-ка я затянусь покрепче. Я хочу, чтобы это лето не кончалось, и мне тоже улыбались гуппи.
— А при чем здесь лето?
— К слову пришлось. Ф-фух… О да! Слушай, компань-пань-онка, с чего ты взяла, что гуппи — это женщины?
— А?!
— Это же нормальные мужики с жабрами и здоровенной чешуей на… хм, ногах.
— У них есть ноги?
— У них все есть. Они даже одеты по моде жителей Древней Старты: юбочка из водорослей, белые носки, и поверх носков — каучуковые сандалии. Ты же знаешь — в Древней Старте были очень суровые нравы, и там все мужчины были обязаны носить носки и сандалии, кто не соглашался — падал со скалы…
— И превращался в гуппи… Ой!
— Что?
— Герцогиня, я даже не знаю, как сказать.
— Да говори уже!
— Все пропало.
— Что «все»?
— Ну, беседка, пальмы, стены. Слуш-те, мы это, посреди моря на маленьком и очень необитаемом острове!
— Как он может быть необитаемым, если на нем мы? Где твоя логика, тупая ты коза?..
— Я не коза! Я не блею и не даю молока! Логично? Да! Так что и с логикой у меня все в порядке! И оставьте нас в покое с моим кальяном, герцогиня! Мы х-тим спать и видеть сны.
— Не спи, замерзнешь! Разве ты не поняла?! Это не остров, это огромная льдина! Мы в Северном океане! Смотри — прямо по курсу черная точка!
— Она приближается! Это корабль!
— Это не просто корабль! Это «Ботаник»! Он сейчас врежется в нашу льдину, получит пробоину и затонет!
— О нет! Эта история всегда разрывала мне сердце!
— Потому что там была дурацкая несчастная любовь?
— Нет, потому что на «Ботанике» везли сто тысяч фунтов золота и алмазов, и все это сгинуло в пучине морской! Мы должны помешать крушению, тогда золото и алмазы будут наши!
— А прекрасный художник Леонардо Ди Ванчик влюбится в меня, а не в эту дуру с корабля! Раздувай кальян! Мы будем сигналить им дымом из наших ртов! Давай!
Мы очень добросовестно сигналили легендарному трехмачтовому баркасу «Ботаник», так что он в нас не врезался. Врезались мы. В стену. Мы не договорились с Оливией, что это будет за стена и откуда она взялась на нашем боевом и полном приключений пути, но, ощупав стену как следует, я поняла, что это ноги.
— Исцелитель, твоя воля! — сказали ноги. — Да эти зассыхи обкурились!
— Да как вы смеете! — тут же заорала Оливия. — Я не зассыха, а герцогиня крови! Я вызываю вас на ду-ду-ду…
— Так, — сказали ноги. — Мне нужна помощь Фигаро.
Мне почему-то стало смешно.
— Фигаро! — запела я баритональным басом. — Ди квалита! Ди квалита!!! Дульче коза чи респоза! Экселенс! Пэр фаворе еще затяжечку!
Дальше я ничего не помню. Я начала осознавать реальность некоторое время спустя, и реальность предстала мне в виде медного корыта, доверху наполненного ледяной водой и мной. Общество ледяной воды я нашла крайне неприятным, о чем и не преминула немедленно заявить громкими, душераздирающими криками.
