— Юра! Джерри! — выдыхает он, но, покосившись на пленников, делает неопределенный жест. — У меня важное сообщение.
Оставлять Линекера с этими типами мне не хочется. Млло ли… Он же привык иметь дело с дикими зверями, а те во много крат порядочнее этих…
Богомил и Джерри уходят. Пленники провожают их и взглядами, потом смотрят на меня.
— Вы нас убьете? — мрачно интересуется Айкен.
Маноло, сжав толстые, увенчанные длинными изогнутыми ногтями пальцы, тревожно ждет моего ответа.
— Нет, — говорю я. — Хотя стоило бы.
Айкен облегченно вздыхает, поводит не потерявшим силы плечом:
— Я бы убил… И тебя, и тех…
— Почему? — не могу удержаться я от вопроса.
Айкен морщит лоб, видно, как от непривычной мозговой деятельности лицо его покрывает румянец напряжения:
— Врага нужно убивать, а то он убьет тебя…
— Но это логика преступника.
Айкен пожимает плечами.
— Шутит он, — пытается спасти положение Маноло.
— Я так и понял, — говорю я.
Пленники затихают. Я тоже молчу, обдумывая услышанное от них. Рассказали бы мне раньше подобную историю, не поверил бы. Честное слово… Не могу представить себе этих двоих в нашем обществе. Дойти до такой степени деградации! И это люди…
Линекер появился внезапно и, даже не сообщив мне, о чем они там с Богомилом секретничали, направился к Маноло.
— Это правда, что выступивших против вашей власти казнят?
— Да-да… — запинаясь, отвечал Маноло.
— Их сбрасывают в Священный колодец, — уточняет Айкен.
— Это вы придумали?! — гневно выступает из-за спины Джерри Геров.
— Нет, — отрицательно качает головой Маноло.
— У них так давным-давно заведено, — подтверждает Айкен.
Геров морщится, но спрашивает:
— Казнят в определенное время или как вздумается?
Маноло гордо выпячивает жирную грудь:
— Порядок нужен во всем. Казнят с заходом солнца. Это красивое зрелище. Навевающее легкую грусть. После казни я люблю слушать пение. Голоса у девушек нежные, фигурки тоненькие…
Я смотрю на него, как на ненормального.
— Хватит! — рычит Линекер.
Маноло вздрагивает, придвигается к своему приятелю, но Айкен словно не замечает его движения.
Геров поворачивается ко мне:
— Юра, надо спасать Тихого Ручья!
— Кого? — непонимающе переспросил я.
— Бунтовщика Яарвена, — услужливо пояснил Маноло. — Он уже третий раз поднимает рабов. Такой упорный…
Теперь я вспоминаю, что слышал это имя там, во дворце.
— Ясно, — обрываю разглагольствования толстяка. — Что будем делать с пленниками?
Маноло смолкает на полуслове. Геров, кажется, не задумывался над этим вопросом, потому что, слегка опешив, переводит взгляд с задержанных “Детей Бога” на меня и обратно. Линекер тоже не торопится с высказываниями. Тогда говорю я:
— Пока вы совещались, выяснилось, что нас при подобных обстоятельствах наверняка лишили бы жизни.
Геров растерянно теребит бородку:
— Как это?
— Просто, — деловито говорит Айкен. — Можно голову отрубить, можно удавить петелькой, а еще можно надвое разорвать… или залить в глотку расплавленный орихалк…
— Тебе бы залить! — неожиданно вскидывается наш добродушный учитель. — Мерзавец!
Чтобы уберечь нервы Богомила от новых потрясений, которые могут отрицательно сказаться на его дальнейшей профессиональной
