милиционеры, что меня на входе в троллейбус брали. Он убрал удостоверение, и мы продолжили.
Все вопросы были обычными, мне казалось, что тот больше изучает, как я себя веду при том или ином вопросе. Профи работает, я их натуру чувствую, так что был настороже. Когда он закончил задавать ряд нейтральных вопросов, как я их обозначил, то достал из папки — вот её я не заметил, оказалось, он её на соседний стул положил — фотографии, с два десятка, и, выкладывая их по одной на стол, пристально стал отслеживать мою мимику и движения.
— Знаешь кого из них? — спросил он.
— Вот этого знаю, — ткнул я пальцем в холёную рожу банкира, сгоревшего в своём банке, и, заметив, как оживился оперативник, добавил: — В новостях его видел. Банкир вроде, сгорел в своём банке. Постоянно показывали, достали уже.
Тот едва заметно поморщился, видимо, такой ответ его не устроил, и кивнул на фотографии:
— Ещё кого знаешь?
Наклонившись, я стал пристально изучать снимки. Почти половину знаю. Однако подтвердил только одного, того, что подбирался ко мне слева с арматуриной. Я его одиннадцатым выстрелом свалил.
— Вот его видел раньше.
— Где? Когда? — напружинился оперативник, хотя выглядел вроде как обычно.
— Не скажу, я не стукач, — сделал я насупленное лицо.
— Ларин. Отвечай немедленно, — велел директор, который с большим интересом грел уши.
— Ну, знаю этого пацана, видел один раз.
— Где?
— На трамвайной остановке у Проспекта Мира. Он там с напарником тиснул у какой-то дамочки сумку и рванул. Ох, как она орала и ногами топала.
— Когда это было? — записывая, морща лоб, спросил оперативник.
— В прошлом году. В феврале. В воскресенье двадцать восьмого. Дамочке лет тридцать было, синее пальто и меховая белая шапка, больше ничего не скажу, она ко мне спиной была. Я на остановке стоял и всё видел, а тут трамвай подошёл, и я уехал. Что дальше было, не знаю.
— Понятно. Напарник тут есть?
— Нет, нету.
Оперативник достал ещё одну пачку фотографий, как раз всей банды малолеток, и разложил их.
— Вот этот второй был, — уверенно ткнул я в обнаруженного мальчишку, и, ещё раз просмотрев фото, неуверенно указал ещё на одно фото. — Вроде этого где-то видел. Сейчас вспомню где. Остальных не знаю.
Самое забавное, что всё, что я описывал, действительно случилось на моих глазах именно в указанную дату. Поверить легко, дамочка боевая, наверняка ментов вызвала, а те обязаны протокол составить. Насчёт третьего пацана я тоже не врал. Знаком он мне был, только я играл, что пытаюсь вспомнить. Тогда, когда налетели эти малолетки, я этого тоже долго вспоминал, где видел, несмотря на фотографическую память.
— Ларин, ты должен был остаться на месте и выступить свидетелем, — строго сказал директор.
Тут он больше для оперативника проявлял сознательность, ему, как и мне, было глубоко наплевать на пострадавшую. Однако, как и я, он играл свою роль, вполне даже неплохо, надо признать. Правда, оперативник как раз на него не очень внимания обращал, не получалось директору быть раздражающим фактором, из-за чего, собственно, я и оставил его в кабинете.
— Я торопился, а протоколы, дознание — это надолго. К тому же там хватало свидетелей, пусть они в протоколах и расписываются. А дамочка сама виновата, это надо же было при свидетелях открывать сумочку и пересчитывать купюры. У неё там вроде две пачки было, то-то она так орала. Если мозги, как у курицы, — это диагноз.
На последние мои слова оперативник едва заметно улыбнулся, видимо, полностью одобрял подобное высказывание.
— Кстати, я вспомнил, где этого третьего видел. Ну точно он. Там, правда, темно было, но это он, я уверен. Тут я тоже нисколько не лукавил, опознал того свидетеля, которого я отоварил ломиком по лбу и выкинул в подъездное окно. Это действительно был он.
— Где ты его видел?
— Тоже в прошлом году. Летом, в середине июня. Я помогал одному юзеру на комп программу устанавливать, подрабатывал так. Стемнело уже, в детдом опаздывал, вот и торопился на метро, а тут эти. Три фигуры навстречу вышли, с обычной фразой про жизнь и кошелёк. Этот, что на фото, как меня увидел, сразу о рыжем стал говорить, который деда лопатой убил. Издевался. Другие двое старше, выше были. Тут их на фото нет. Заработанное отдавать не хотелось, я вообще на эту тему очень жадным становлюсь, жаба душит, тем более когда честно заработанное. В общем, пока я с теми двумя махался, этот шустрик сбоку подкрался и сбоку вмазать мне по лицу успел, не смог отреагировать, удары других блокировал. Я потом две недели с разбитой губой ходил.
— Точно, в июне это было, — обрадовался резко оживившийся директор. — Помню-помню. Мы тебе тогда выговор влепили за внешний вид, выступление у тебя было, долго губу гримировали, а потом во время выступления кровь потекла… Да, ты ещё тогда хромал вроде.
