стал. Добрался быстро, честно расплатился. У меня были средства. Те деньги, что у меня были, я действительно отдал бойцам, не знаю, что они с ними дальше делали, а вот те, что у меня были в кармане, никто не тронул, меня вообще не обыскивали. Так что три с половиной тысяч американских рублей, тридцать тысяч тенге и около сорока тысяч рублей… Нормально. Однако ехал я к гаражам ещё по одной причине: взять НЗ в гараже, так как задекларировать средства я планировал больше, чем имелось на руках.
Добежав до гаража, я воспользовался запасным ключом, который прятал на территории, быстро выложил часть вещей, положил другое, что мне нужно, включая новенький дорогой спортивный костюм, переоделся в свежую одежду, потом достал из тайника десять тысяч долларов и пятнадцать тысяч евро, часть убрал в карман, задекларирую, остальные в рюкзак. Сканеры не увидят, я замаскировал в оборудовании. Внутренний паспорт убрал в тайник, как и большую часть документов, оставил только загранпаспорт и подготовленные ещё на базе Байконура документы. Мне разрешали пользоваться местным очень дорогим и профессиональным цветным принтером. Зря они не поинтересовались, зачем мне это нужно.
Покинув гаражи, я отловил свободное такси и велел везти в международный аэропорт, обещал три счётчика, если успеет. Не знаю, где этот Шумахер с азиатским разрезом глаз вырос, но довёз до места вовремя, я успел на регистрацию.
Добежав до паспортного контроля, встретил там куратора нашей группы.
— Ларин? — с ходу спросил тот. — Едва успел. Давай документы. Рюкзак клади на ленту и за мной.
Пока мы проходили регистрацию, я задекларировал две тысячи евро и пять тысяч долларов, заметно удивив сопровождающего. Стоит описать, какую авантюру я провернул и которая наверняка вскоре вскроется, однако будет поздно, я в это время уже буду далеко. Дело в том, что в элитном лицее неподалёку от нашего детдома, где учились детки очень обеспеченных людей — я даже сказал бы, кого попало туда не пускают, закрытый лицей, со своими программами и правилами, — в этом году была платная программа с оздоровительными заграничными лагерями для детей. Записалось порядка шестидесяти лицедеев. Ну а мне что, я взял и в электронном виде внёс себя в списки учеников лицея, потом под видом своих виртуальных родителей записал себя в этот оздоровительный лагерь, заполнил анкету и оплатил по счёту. Ксерокопию загранпаспорта также отправил. Так что меня внесли в списки, купили билет на самолёт в обе стороны и оплатили проживание в лагере в течение двух месяцев. Всё это мне встало в тридцать тысяч евро с электронных кошельков. Подмены не заметили, так как сопровождением учеников лицея занималась достаточно дорогая туристическая компания, они проверили по спискам, значусь, всё оплачено, письменное разрешение «родителей» имеется, значит, всё в норме. Вот сами сотрудники лицея проверить не могли, у них уже сутки как система висела, программисты работали. Если и восстановят, то вся информация о моих действиях затрётся, это же произойдёт в архиве аэропорта и в архиве самой туристической компании, но когда я уже буду в Германии. Да-да, оздоровительные лагеря в Германии, вылет из Москвы в Кёльн, дальше на автобусах в горы до лагерей. Честно говоря, что там дальше будет, не знаю, я ещё в аэропорту планирую отделиться от этой группы, мавр сделал своё дело, мавр может ехать куда им нужно отдыхать, а у меня свои планы. Регистрация прошла без проблем, так что я подхватил свой рюкзак, в нём также ничего предосудительного не заметили, и мы поспешили в сторону большой группы детей. Там была молодёжь разного возраста, многие поглядывали на меня с удивлением, не узнавая, но без насторожённости. Легко предположить, что я новичок, недавно в лицее, учусь в другом классе, поэтому незнаком, и вопросов не задавали. Раз привели в эту группу, значит, так нужно. Многих провожали папы и мамы, махая им из зала ожидания. На трёх небольших автобусах нас довезли до аэробуса, и мы по трапу прошли в салон. Мой рюкзак посчитали ручной кладью, так что он был при мне. Всё оборудование внутри выключено, нормально. Сверяясь с билетом, я добрался до своего места. Положил рюкзак на полку над головой, еле втиснул, захлопнул крышку, сел и стал пристёгиваться. Место у меня было у иллюминатора, это хорошо, мне нравится. Со мной были двое в ряду тоже из лицея. От детей гвалт стоял страшный, сопровождающие, а их было четверо, пытались хоть как-то их угомонить, да куда там, все на адреналине, волнуются, так что если шум и понизился, то незначительно.
— Меня Олег зовут, — представился сидевший рядом паренёк примерно моих лет, хотя, возможно, на год младше, просто старше выглядит.
— Макс.
Рукопожатие у того оказалось крепким. Второй, тот, что у прохода, надел наушники на голову и, не обращая на нас внимания, стал слушать музыку, видимо, мы его не интересовали. Хмыкнув, мы тоже стали его игнорировать. Олег, узнав, что я действительно новичок, только на днях попал в лицей, а тут ещё такое путешествие, сразу стал рассказывать, как получилось с этими лагерями в Германии. Не скажу, что мне было интересно, но пришлось слушать, поддакивая в нужных местах.
Когда борт наконец оторвался от взлётной полосы, я с некоторым облегчением вздохнул и, полностью открыв шторку иллюминатора, стал смотреть вниз. В ближайшее время я сюда не вернусь, поэтому рассматривал сверху всё, что мог охватить взглядом, запоминая. Когда землю закрыла туманная дымка и самолёт, прорвав облака, поднялся на необходимую ему высоту, я закрыл шторку от солнца, сообщив соседу, что хочу поспать, последние сутки действительно были несколько нервными, так и не выспался нормально, слегка опустил спинку кресла и прикрыл глаза. Всё получилось, чего волноваться?
Как вырубился, даже сам не заметил, вот казалось, вижу спинку переднего сиденья, моргнул, а меня уже тормошат, сообщая, что мы совершили посадку в международном аэропорту Кёльна. Выглянув, я убедился, что мы катимся по взлётно-посадочной полосе, ничего общего с московским аэропортом вокруг я не видел. Просто всё другое.
Когда аэробус замер рядом с терминалом и к его двери выдвинули длинную трубу перехода, я пробормотал, расстёгивая ремень:
