неё, сравнила со своим маминым выходным платьем и взгрустнула.
– Ничего, и эту проблему решим, – успокоил я её.
Я спросил прохожих, как добраться до Московского вокзала. Там мы сразу прошли к кассам. Оказалось, московский поезд уже ушёл, следующий по расписанию будет завтра. Подсчитав выданные финансы, я понял, что на два билета до Москвы нам не хватит даже на плацкарт.
– Идём, – позвал я сестру и стал командовать: – Посидишь в буфете, вещи наши посторожишь, а я пробегусь вокруг, осмотрюсь, заскочу на ближайший рынок и заодно с ночёвкой вопрос решу.
Я покинул здание вокзала. Добравшись до рынка, я сперва покрутился по рядам, а потом ушёл чуть в сторону и, достав из кармана семечек, бабушка жарила, стал щёлкать ими, наблюдая за местной жизнью. Идея у меня была проста: отобрать нажитое непосильным трудом у ударников кошелька и ножа. Точнее, у щипачей, карманных воров. Грабить простых обывателей я не хотел, но, если прижмёт, пойду на это, на мне вся семья и Танюша висит, хотя не скажу, что мне это по нраву. Даже совсем не по нраву. А вот воров и подобных им вовсе не жалко. Вот уж кто жаловаться не побежит, идеальные кандидаты в невольные спонсоры.
Или мне не везло, или я не видел карманников на рынке. Тишина и покой, если можно так сказать о рынке. Хотя работы им тут – непаханое поле. А возможно, и действительно не было, это же не крупный рынок, всё на виду, вычислить быстро смогут. Хотя нет, я обратил внимание, что покупатели, расплатившись и убрав кошель, нет-нет да проверяют, на месте ли тот. Это рефлекс. Значит, воруют здесь. Вот только, похоже, у карманников был выходной. Не видел я их, и всё тут. Хм, передо мной была только часть рынка. Не сменить ли место наблюдения, а то так, сидя на одном месте, я слишком привлекаю внимание. Сказано – сделано. Перебравшись на новое место, лузгая семечки, я продолжил наблюдать. Ещё дважды менял место, пока не услышал крик:
– Держи вора!
Сразу возникло какое-то движение. Воришка, мелкий пацанёнок в рваной одежде на голое тело, удирал со всех ног. Причём это не шалопай, что стянул прошлогоднее яблоко с прилавка. Нет, его сопровождало ещё несколько парней постарше, двигаясь по сторонам. Это группа. И когда мелочь на бегу избавился от улики, незаметно передав кошелёк напарнику, продолжая бежать, босые ноги так и мелькали, я довольно улыбнулся. Дождался.
Проследив, как кошель, пройдя несколько рук, оказался под пиджаком неприметного парня лет двадцати, я двинул за ним, при этом и сам проверялся, мало ли кто приметил меня и так же следует за мной. Вроде чисто. Да и парень шёл один, все напарники разбежались. Уверен, встретятся дальше, в своём месте. И этого допустить нельзя. Вот только места, чтобы незаметно его перехватить, обыскать и забрать добычу, я не находил, тот постоянно у людей на виду. Но тут, к моему удивлению, он свернул в один из парков и направился по тропинке через него, явно срезая путь. Я стороной обогнал его, мало ли кто из леса наблюдает, не следует ли кто за курьером. Оказалось, никто не наблюдал. По пути я подобрал большой круглый камень, так что, когда тот прошёл мимо меня, вышел из-за дерева, за которым укрывался, и метнул в него. Попал точно в затылок. Парень без звука рухнул. Только шум падения. Вокруг никого, прохожие мелькали на других тропках – повезло.
Подскочив к парню и поглядывая по сторонам, чтобы не застали на месте, скажем так, преступления, я быстро обыскал его, заодно проверив пульс. Был, хоть и слабый. Похоже, качественно я приложил его, хотя крови на затылке не было. Камень, кстати, откинул подальше за деревья, улика всё же. Обыск мне дал отличную, явно серебряную зажигалку, наручные часы, едва початую пачку папирос «Беломор», которую тоже забрал, сам не курю, но мало ли, пригодится – и собеседника угостить для налаживания разговора, или посыпать табаком след, если от собак придётся уходить. Также в карманах были железная мелочь и рубли банкнотами, не много, всего двадцать. Это, похоже, личные средства вора. Всё это я забрал. Дальше уже с кошелями. Их оказалось два, если и было больше, то, видимо, успел от них избавиться. Но оба были полны, наверное, всю добычу сюда складывал. Хорошо, похоже, они кого-то раздели из богатеньких.
Пересчитывать потом буду, оба кошеля убрал за пояс под куртку. Ножа, даже перочинного, у того не было, что удивило. Не то чтобы мне нож нужен, у самого на руке под мышкой спрятан отличный охотничий нож, просто ради интереса. Лёгкая финка мне тоже пригодилась бы. Последняя надежда найти колюще-режущее – это голенища сапог. Стал ощупывать – и есть, но не нож, а серебряные часы на цепочке. Те, что на животе носят, в форме луковицы. Не поленился и содрал сапоги, это было не трудно, на два размера больше те были. Под подкладкой обнаружилось по три золотые монеты. Вот это, похоже, личный запас воришки. Были ещё документы на парня, он, кстати, не местный, гастролёр, но их я не тронул, а всё стальное забрал.
Парк я покинул так же, не по тропинке, и вернулся к рынку. Он уже сворачивался, вечерело, быстро нашёл бабку, сдававшую комнату, договорился с ней и направился на вокзал за Таней. Уже заметно паникующая моей пропажей сестра обрадовалась моему появлению, и на меня тут же посыпались жалобы и обвинения, что бросил её тут одну. Пришлось посидеть за столиком, пока она бегала в туалет. Ну да, обещал, что часа три не будет, а почти пять прошло. Да у меня и надежда, что всё выгорит, была откровенно слабой, а тут всё сработало, что не могло не радовать. Подсчёты потом, но, похоже, на обустройство в Москве, включая покупку нового гардероба Татьяне, хватит, да и мне на обратную дорогу тоже. Посмотрим, может, и на гитару останется.
Когда сестричка вернулась, то после моего инструктажа подошла к окошку кассы и, отстояв очередь в два человека, приобрела билеты на московский поезд. Сестрицу очень удивило, что у меня нашлись деньги на билеты, какие у меня финансы, выданные отцом, она знала. Однако с вопросами пока не лезла, видимо оставив это на потом.
