– Но ведь им не поверили?
– Это обычное дело, как я уже говорил. Кстати, была ещё одна история. У меня их много, но эту я расскажу. Один сапёр, у него даже оружия не было, кроме плотницкого топора и ножа, выходил в одиночку из окружения и наткнулся на стоявшую на позициях немецкую гаубичную батарею. Ночь, часовые бдят, остальные спят. Я не буду описывать, как он топором зарубил часовых, а потом, с ножом в руках проникая в палатки, резал спящих артиллеристов. Потом обложил ящиками со снарядами гаубицы, облил их бензином из баков грузовиков и убежал. Он сапёр, но мостовик, мосты строил, а как взрывать не знал. Факт остаётся фактом, этот неизвестный герой действительно уничтожил батарею. Когда он следующей ночью перебрался к нашим, ему не поверили. Однако, когда посланные разведчики подтвердили, что это всё правда, то искать героя было поздно, его давно отправили на фильтр, чтобы там, опросив, направить в свою или другую часть. Никто даже не запомнил, как его звали. Вот некоторые не самые честные тыловые командиры и приписали этот подвиг себе, отправив рапорты наверх. Мне об этом писарь раненый рассказал. Сам им наградные листы оформлял.
– Как-то всё это нехорошо было, подло.
– Подло? Хм, вы даже не знаете, что такое подлость. Тех командиров я не осуждаю, обычная практика. Есть одна история, рассказанная мне тем самым раненым генералом. От первого лица, так сказать. Вот там была настоящая подлость, и главное, что виновник этого просто не понимал, даже не осознавал, что он совершает её. Как будто так и надо. Я не хотел рассказывать эту историю, но расскажу, среди фронтовиков она известна, может, кто услышит её с подробностями, и только. Время у нас ещё есть?
– Да, пока есть.
– Вот как раз и закончим на этом. Прежде чем начать, я вот что скажу. Как вы, товарищи слушатели, наверное, заметили, когда я описываю какую- нибудь историю, то иногда прерываюсь, чтобы прояснить тот или иной момент. Фронтовики знают, о чём я говорю, и им разжёвывать ничего не нужно, это всё для вас. Объясняю я тем, кто находится в тылу, гражданским, они не знают всей специфики войны. Иначе они просто многое не поймут. В этой истории мне тоже придётся отвлекаться, чтобы прояснить некоторые моменты.
– Было бы интересно послушать, – согласился диктор.
Главный редактор, который стоял в дверях и держал трубку у телефона – я, кажется, догадываюсь, с кем он разговаривал, – кивнул. Нам дали добро на рассказ этой истории. Реального случая, между прочим.
– В какой это произошло дивизии, я говорить не буду, всем, кому нужно, это и так известно. Начинается этот рассказ с подвига. Самого настоящего подвига. На позиции одного из батальонов дивизии рано утром началась разведка боем, немцы прощупывали нашу оборону и начали раз за разом атаковать позиции. Противотанковую батарею быстро уничтожили, позиции выдали выстрелами и поднятой пылью. Обычно перед стволами пушек землю поливают водой, чтобы при выстреле не была поднята пыль, но тут артиллеристы то ли поленились, то ли не успели, их быстро обнаружили и уничтожили. Вот и остались бойцы с одними гранатами против танков. После первой атаки шесть танков замерли чадящими кострами над окопами батальона, остальные отошли, после второй этих костров уже было тринадцать. Последовала третья атака, и её отбили. Почти. В одном месте защитники были выбиты, и в наш тыл прорвался один танк. Командир станкового пулемётного расчёта, сержант, пытался добежать по окопам и бросить на танк бутылку с зажигательной смесью, но просто не успел. По иронии судьбы это оказался не средний танк, а лёгкий, которых к тому моменту у немцев осталось очень мало, уничтожили их наши. Это был Т-2. Стреляя из своей скорострельной автоматической пушки, он устремился в тыл. Может, не заметил КП батальона и ушёл в низину, а там овраг, где сложены на носилках наши раненые, те, кого выносили с поля боя и не успели эвакуировать в тыл. Немцы любят издеваться и убивать наших раненых, я об этом уже говорил, да и из писем с фронта от очевидцев известно. Вот и экипаж этого танка решил поразвлечься: обнаружив раненых, он устремился к ним. Бойцы пытались перекрыть ему путь, но пушка танка стреляла и стреляла, выбивая целые бреши в защитниках, так что просто никто до него не добежал. Среди раненых в овраге был простой счетовод из колхоза, призванный из деревни Клюево из-под Воронежа, Пётр Евграфов. Коммунист с двадцать второго года, крепкий сорокалетний мужик, на фронте он занимал должность замполитрука и носил старшинские знаки различия. Получив тяжёлое ранение руки, к моменту третьей атаки он очнулся и решил, что раненая рука – не причина отлынивать от боя, и, отмахнувшись от санитаров и фельдшера, который и наложил повязку на его руку, пошатываясь от большой потери крови, направился на позиции. Вот так и оказалось, что между ранеными и танком оказался Евграфов. Он уже две недели воевал и считался опытным фронтовиком. Кроме гранаты, оборонительной, без осколочной рубашки, РГД-33, при нём ничего не было, но опытный и умный боец даже с такой гранатой может что-то сделать, а замполитрука был действительно соображающим командиром. Зная, что самое уязвимое место у вражеских танков – это надмоторная полка, сразу за башней, там жалюзи для вентиляции и охлаждения двигателя, он также понимал, что повредить двигатель такой гранатой невозможно. Если бросить её, то, взорвавшись, она максимум лишь слегка контузит экипаж и повредит жалюзи, да и то не факт. Любой сапёр скажет, что если взорвать заряд, то взрывная волна пойдёт туда, где легче, вверх и по бакам, оставив лишь маленькую ямку. Вот если выкопать яму, заложить заряд и закопать его, то взрывная волна пойдёт во все стороны, и получится большая воронка. Об этом Евграфов тоже знал. Поэтому он залёг, и когда танк, звеня гусеницами и ревя мотором, пролетел рядом, то, вскочив, догнал его, с трудом взобрался на броню и, приведя гранату к бою, просто лёг на неё. План старшины сработал, граната взорвалась, были повреждены не только жалюзи, но и мотор. Танк остановился, заглохнув, не доехав до раненых буквально считаные метры, и начал дымить. Подбежавшие бойцы, пока другие уносили раненых подальше, вскрыли люки и забросали внутрь гранаты, уничтожив экипаж. Герой погиб, но раненые были спасены. Командир батальона, на глазах которого всё это произошло, сразу же написал приказ о награждении Евграфова Золотой Звездой Героя. Во время этого эпизода в штабе батальона также присутствовал
