– Бегите! – закричала она.
И в это же мгновение длинная пылающая стрела ударила Талью в грудь. Старуха зашаталась, сделала шаг назад и рухнула наземь. Одежда она ней вспыхнула неестественно быстро.
Лисандра схватила Грегора за плечо:
– Она умерла!
Грегор, вытянув шею, смотрел туда, откуда прилетела стрела. Потом оттолкнул сестру – и вторая стрела, выпущенная уже по ним, глубоко вошла в ствол дерева.
– Вот этого-то я и боялся! – вырвалось у него.
– Чего боялся? – Лисандра тоже заметила в полусотне шагов темную фигуру с арбалетом в руках. – Он же убил ее! Грегор, он ее убил! Кто он такой?
Незнакомец между тем заметил, куда они отскочили, и пустился в погоню. Грегор громко выругался и крепче перехватил руку сестры.
– Бежим! Нам надо спешить!
Она и не спорила. Держась за руки, они во всю мочь помчались в сторону деревни…
Деревня горела.
Тишина вечера сменилась жуткой неразберихой. В воздухе разносились пронзительные крики умирающих, полные страха и боли. По улицам галопом носились десятки всадников в красных камзолах. Они размахивали факелами, безжалостно поджигая один дом за другим. Люди выбегали наружу, спасаясь от смерти в огне, но на улице их уже ждали острые мечи, рассекавшие кости и плоть.
Брат и сестра остановились за каменной стенкой, прикрывшей их от солдат.
– Грегор! – закричала Лисандра. – Король Гай… Это его люди! Это он всех убивает!
– Мы отказали королю, а ему это не понравилось! – Грегор повернулся к сестре, крепко схватил ее за плечи и пристально всмотрелся ей в глаза. – Вот что, Лисандра, сестренка… Беги-ка ты отсюда, да подальше!
В воздухе явственно ощущался жар пламени, пожар разогнал сумерки, кругом было светло как днем, и от этого становилось только страшней.
– Ты о чем? Никуда я не побегу!
– Лис…
– Мне маму надо найти!
Лисандра оттолкнула Грегора и помчалась по улице, уворачиваясь от конных и пеших. Остановилась она только перед своим родным домом.
Его уже охватил огонь, и поперек порога лежало тело матери. А в десятке шагов, в луже крови, виднелось тело отца.
Лисандра еще как следует не успела осознать увиденное, когда к ней вновь подскочил Грегор. Подхватив сестру, он закинул ее себе на плечо и помчался прочь, за околицу. За пределами деревни он неловко спустил Лисандру наземь, после чего сунул ей в руки лук и пучок стрел.
– Они все умерли, – прошептала она. Сердце было точно камень, провалившийся куда-то в желудок.
– Я слушал и смотрел на бегу, – сказал брат. – Люди короля собирали всех уцелевших, чтобы угнать их на строительство дороги. – Его голос дрогнул. – Я должен вернуться и помочь тем, кто еще жив. А ты ступай… Разыщи мятежников. Сделай все, чтобы такого ни с кем больше не произошло, слышишь, Лис? Ты меня поняла?
Она замотала головой. Дым пополам с невольными слезами жег ей глаза.
– Нет! Я тебя не оставлю! У меня же теперь больше никого нет!
Грегор взял ее за подбородок и заставил поднять голову.
– Только попробуй пойти следом! – зарычал он. – Сам пристрелю! Чтобы они не поступили с тобой, как с нашими соседями и друзьями!
С этими словами он повернулся и побежал обратно в деревню.
Лисандре только и оставалось, что беспомощно смотреть ему вслед…
Йонас
Оранос
Когда Кровавый король желал что-либо подчеркнуть, он проделывал это самым недвусмысленным образом.
Стоял полдень. Топор палача с леденящим кровь стуком обрушился на шеи троих бунтовщиков, отделив головы от тел. С плахи густо потекла кровь и разлилась по гладкой мостовой у ног тысячной толпы. И Йонас мог только с ужасом наблюдать, как отсеченные головы надели на длинные пики и выставили на площади – на всеобщее обозрение.
Трое мальчиков, едва достигших возмужания, умерли, поскольку их признали смутьянами и угрозой для благополучия королевства. Теперь их головы смотрели на толпу пустыми глазами, и смерть лишила их лица всякого выражения. По деревянным древкам стекала красная кровь. Обезглавленные тела куда-то утащили.
Король, столь быстро и беспощадно завоевавший эту страну, никому не собирался давать спуску. Особенно тем, кто решался на открытое
