беспомощными в схватках с русскими броненосцами.
Генерал-лейтенант тяжело вздохнул — если бы армия получила хотя бы половину выделенных средств, то удалось бы перевести все сто полков пехоты на новый штат, с удвоением числа батальонов. А то развернуть полки и в три батальона, вооружив солдат не только нарезными штуцерами, но и новыми барабанными ружьями.
Вот тогда бы не пришлось суматошно собирать войска, чтобы сбросить русских в море…
«Принц Уэльский» ходко шел под всеми парусами. Далеко справа виднелась туманная полоска земли, а вот слева, за серой гладью моря, виднелся туманный берег континента.
Задача была простой — зайти в узкий пролив, который французы называют Па-де-Кале, в эти двадцать миль, отделяющие Францию от Британии, самое узкое место Канала, и разметать по сторонам все тысячное скопище лоханок, на которых отправляются захватчики, вздумавшие повторить подвиг герцога Нормандского.
— Сэр, паруса!
Вице-адмирал Роберт Кальдер посмотрел в подзорную трубу. Сильные линзы приблизили к глазам множество мачт, увитых белыми парусами, — он насчитал шесть или семь кораблей.
— Сэр, из Портсмута вырвалось семь или восемь кораблей из эскадры лорда Сент-Вицента! — Капитан «Принца Уэльского» Томас Харди с улыбкой взирал на приближающийся отряд.
У адмирала немного отлегло от сердца — в Лондоне ему сказали, что парусных линкоров в Ла-Манше у французов и русских нет, только одни броненосцы, но это и есть самый страшный противник, с которым боя лучше не принимать.
Шведско-датская эскадра, получившая позавчера хорошую трепку у Доггер-банки, наверняка ушла в свои шхеры зализывать раны. Русские «коптилки» ходить галсами не любят — ведь это требует выучки команд — и давно бы выдали себя черным дымом.
— Это хорошо, Томас! Один или два линкора наши, возможно, потеряли, но вместе у нас будет тринадцать вымпелов, и этого хватит, чтобы пройтись огненной метлой по Каналу!
— Чертова дюжина, сэр! Неплохое предзнаменование!
— Я бы сказал, хорошее, Харди! Да и солнце всходит, и оно предвещает нам победу! Видишь багровые сполохи на синей глади? То прольется кровь коварных негодяев, что пытаются захватить Великобританию под какими-то надуманными предлогами. А я тебе скажу так: право оно или нет, но это наше Отечество!
— Ваше… императорское величество…
Лицезрение императора, сидящего в полном молчании у пушки, привело капитана броненосца «Як» Александра Новикова в состояние, близкое к шоковому. Кавторанг машинально застегнул воротник мундира, рот открывался как у рыбы, беззвучно.
Доблестный офицер просто не знал, как извиниться за допущенное панибратство к венценосной особе и главнокомандующему, за которое в военное время не награждают, а без всяких судебных проволочек расстреливают у первой попавшейся стенки или вешают на мачте, но тут в зависимости от специфики службы.
Матросы выглядели не лучше, ибо в один момент сообразили, какие проблемы у них могут возникнуть через несколько секунд. Некоторые побледнели, но большинство, в том числе и командир, побагровели от стыда, да так, что это не могла скрыть копоть и стушевать тусклый свет флотских керосиновых ламп.
Петр понял, что нужно действовать немедленно, иначе затянувшаяся пауза приведет к необратимым последствиям.
— Отлично сражались, ребята! — луженой глоткой рявкнул император так, что все стоящие перед ним вздрогнули и моментально вытянулись, причем даже раненые. — Я горжусь великой честью, что сражался рядом с вами! Вы настоящие русские моряки, и награда за ваш беспримерный подвиг и героизм будет тоже достойной!
— Рады стараться, ваше императорское величество!!! — просияв лицами, дружно рявкнули в ответ присутствовавшие в каземате офицеры и матросы, да так, что у Петра снова заложило уши.
— Все, все, хватит! — Петр махнул рукой. — Мы в походе и в бою, так что обойдемся без ритуалов. У вас есть свой капитан, пусть он и командует…
Новиков моментально вышел из транса, услышав приказ, с немой благодарностью посмотрел на Петра и принялся громко распоряжаться. Император с
