штрейкбрехерами и охранниками, одобрительно загудели. Они поверили Крюгеру, который обещал повышение заработной платы и страховые выплаты семьям пострадавших во время аварии. После чего попытались надавить на владельцев предприятия и потеряли работу. Что дальше? Два пути. Первый – тихо разойтись, получить крохотное выходное пособие, а потом искать новую работу. Второй – возмутиться, устроить митинг, пригласить журналистов и привлечь к проблеме внимание властей. Именно такой вариант предлагал Крюгер, и бо?льшая часть рабочих, продолжая ему верить, последовала за ним. Люди надеялись, что видео с митинга широко разойдется в планетарной информационной сети, высокопоставленные чиновники задумаются и примут меры, а потом все разрешится само собой.
– Сегодня, – тем временем продолжил речь Крюгер, – на сайт столичной мэрии была отправлена наша жалоба о незаконности действий владельцев «Фарбо-С», а в полицию заявление с требованием разобраться, на каком основании частное охранное предприятие «Порядок-плюс» использует силу против граждан нашего государства! И это только начало! Вскоре юристы нашего профсоюза оформят жалобу в канцелярию верховного правителя Орландо Таги! А до тех пор, пока власти не обратят на наши проблемы внимания, мы объявляем голодовку! Прямо здесь и сейчас! Пока нас две сотни! Это немного, но полиция не посмеет нас тронуть! А вскоре к нашей акции присоединятся рабочие с фабрики «Лагуна» и ремонтных мастерских «Крип-металл»! И я уверен, что у нас все получится! Надо верить в себя, граждане, и нельзя допускать провокаций! Вы со мной?!
Главным достоинством Крюгера было то, что он сам верил в свои слова, и люди это чувствовали. Словно вирусом, они заражались уверенностью от профсоюзного лидера, который на досуге почитывал труды древнего земного политика Ленина, и поддерживали его. Хотя Крюгер думал не о том, как помочь рабочим. Нет-нет. Это для толпы он был беззаветным борцом за социальную справедливость и равенство людей. А на деле Крюгер являлся прагматиком, который использовал чужие проблемы, чтобы сделать себе имя, приобрести известность и набрать очков для старта политической карьеры. Вот он и старался, много суетился, шел напролом, и его расчет строился на том, что полиция не посмеет разгонять митинг. Хотя бы по той причине, что у Крюгера имелась договоренность с заместителем начальника полиции Восточного округа полковником Валерио Санти, которому профсоюзный деятель дал взятку. И пусть на это ушли все его сбережения, а также наличность из кассы организации, он считал, что вскоре эти деньги вернутся. На беду рабочих, обязательно будет реакция. Пусть не от чиновников, так хоть от простых горожан. Следовательно, можно легко раскрутить кампанию по сбору средств для семей пострадавших рабочих, а потом от этого пирога отщипнуть себе кусок. Главное – все правильно сделать, пробить информационную блокаду и стать известным.
Вот такие мотивы двигали Крюгером, который был уверен, что его прикрывает крупный полицейский чин. Однако он ошибался. Заместитель начальника полиции Восточного округа полковник Валерио Санти не собирался защищать «борца за справедливость» или предупреждать его об опасности. Он взял деньги от него, а потом позвонил владельцам «Фарбо-С» и получил от них еще одну взятку. Поэтому Леонид Крюгер был очень удивлен, когда наемные блогеры и журналисты, которых он пригласил на митинг, отключили свои видеокамеры и отошли в сторону, а полицейские атаковали рабочих.
На площади взорвались светошумовые гранаты, и копы в черной броне, прикрываясь щитами и захлопнув пластиковые забрала шлемов, словно древние легионеры, которые бьются с неорганизованными варварами, несколькими группами врубились в толпу. Они лупили потерявших ориентацию протестующих рабочих дубинками и сразу сковывали наручниками. Правоохранители делали свою работу, выполняли приказ и действовали без сомнений.
Рабочие, кто был в состоянии, стали разбегаться, и Леонид Крюгер, слегка контуженный, на ходу вытирая капающую из носа кровь, был увлечен этим движением. Он помчался через парк в сторону домов, и в голове его билась только одна мысль: «Бежать!»
Полицейских было гораздо меньше, чем рабочих. Естественно, они не могли остановить и переловить всех. Но лидера рабочих им приказали взять в обязательном порядке. Поэтому трое полицейских пустились в погоню за Крюгером, и вскоре они его настигли.
Пущенная в спину профсоюзного лидера дубинка, просвистев по воздуху, перетянула хребет беглеца, и он, потеряв равновесие, рухнул на грязный асфальт. Произошло это уже за парком, в темном переулке, и никто не видел позора Крюгера, который от обиды на судьбу и непонимания того, что происходит, едва не заплакал.
– Лежать! – Леонида ударили ногой в бок, а потом завернули ему за спину руки, и на запястьях беглеца защелкнулись стальные браслеты.
Вновь удар в бок и новая команда:
– Подъем!
С трудом Крюгер поднялся, и в этот момент произошло то, чего никто не ожидал – ни «борец за справедливость», ни полицейские. В переулке появился молодой мужчина в сером костюме, и он, ни слова не говоря, выхватил из наплечной кобуры под пиджаком пистолет и открыл огонь. Незнакомец стрелял в полицейских и действовал очень быстро. Первому копу, который держал Крюгера, пуля пробила забрало и вошла в глаз. Следующему в шею. А последнему, который снял шлем и вытирал пот, угодила в лоб. Несмотря на частичную потерю ориентации, Леонид видел это четко, и на его голове зашевелились волосы.
«Как?! Почему?! За что?! Я не хотел этого! Так не должно быть! Я всего лишь собирался провести митинг! Небольшой протест для привлечения внимания! А теперь трупы! Это же мне теперь не выкрутиться! В лучшем случае пожизненный срок! А в худшем… Да ведь этот убийца и меня может шлепнуть…»
Глядя на мертвых полицейских, которые один за другим упали, Крюгер не сразу осознал, что незнакомец приблизился, снял с пояса полицейского ключи от наручников и освободил его. Отброшенные в сторону наручники, звякнув, улетели в канализационный слив. Это привело Леонида в чувство, и он
