только пожал плечами. Что он мог подсказать? Если с чаем еще вопрос спорный, то табака в его время, на Руси точно не было! Во времена Смуты и казаки еще не дымили «люльками». А уж на острове Аггей точно не мог познакомиться с табаком и пояснить, как он может повлиять на хрупкий организм леших. Конечно, приходилось читать байки и былички, где умные охотники, задабривая леших, оставляли им на пенечке водочку да табачок… Так то в байках, сочиненных не раньше девятнадцатого века теми, кто леших видел после второй бутылки и без закуски.
— Стой, хлопцы, погоди волосы на заднице рвать! — вдруг требовательно сказал старик. — Парень, у тебя эта трава осталась? Тащи сюда.
Андрюха рыбкой заскочил в палатку и пулей вылетел обратно, держа в руках последнюю пачку «Примы». Дед, осторожно вытащил сигарету, повертел ее так и эдак, понюхал. Скривился. Разорвал бумажку и принялся внимательно рассматривать табак. Рассмотрев, растер в мелкую пыльцу и осторожно «зарядил» одну ноздрю, прислушался к чему-то (может, к внутреннему голосу?), а потом чихнул так громко и звонко, что мы отпрыгнули от него метра на два. Дядька Аггей, с удовольствием чихнул еще разок, «зарядил» вторую ноздрю и «вдарил» так, что сверху посыпались шишки…
— Ух, хорошо, — сморгнув слезу, с удовлетворением сказал дед. — Ап-пч-хи! Апч-хи-упс!
Пока старик прочихался, Андрей задумчиво изрек:
— А я-то всё думал — откуда гремит, если небо ясное?
Минут через пять довольный и даже какой-то умиротворенный, дед высказал свое мнение по поводу наркотика:
— Не боись, парень. Ничего плохого им от зелья не будет. И мозги прочищает и соплей — как не бывало! Только — нужно в умеренных дозах принимать. А лешие, ясно-понятно, они свою меру знают.
— А ты, дедушка, откуда знаешь? — подозрительно покосился Андрей.
— Да я сам такой, как лешие, — искренне ответил дед, заставив нас поверить ему на слово. — Словом, ясно-понятно, ни хрена лесовичкам не будет. Они, когда мухоморы сушат да ими нажираются, чего только не выкомаривают! Но вот водки и самогона — ни-ни. С этим у них строго! Ихний старшина, он завсегда бдит, чтобы — ни капли! А если, кого заметит пьяным, может и в болото выгнать, к кикиморам. Они болото страсть как не любят — очень уж мокро.
— Дураки, — «тонко» подметил заметно успокоившийся Андрей. Потом полюбопытствовал: — А чего они еще после мухоморов выделывают?
Дед хохотнул:
— Как щас помню — затащили как-то валун на сосну. Зачем, спрашивается? Потом, когда очухались — стали снимать. Негоже, ясно-понятно, чтобы валуны-то по соснам росли. А уж, какие пляски откалывают! Как-то раз, когда чересчур переборщили — летать удумали. Забирались на деревья — и вниз. Брякнулись, ажн головы в землю ушли.
— И что? — обеспокоилась Вика. — Убились?
— А чего с ними сделается? — рассудительно ответил дед. — Потом те, кто поумнее, ясно-понятно, своих выкопали да и ушли.
— Как-то странно, — произнес доселе молчавший Антон. — Водки — нельзя, а мухоморы можно?
— Ничего странного, ясно-понятно. Если лешие начнут пить, то станут как люди. А на хрена, спрашивается, им людьми-то становиться? Им и так хорошо.
— Вот и славно, — заключил я, давая народу понять, что пора «закругляться». — В следующий раз мы тебе сигарет подкинем. Или закажем нюхательного табака. Он вроде даже в продаже есть. А нам пора.
— Э, подождите-подождите, — засуетился вдруг Андрей. — Вы же мне не рассказали, как вы-то там? Вика какая-то похудевшая, ты хромаешь… Что там у вас творится? Как там Гном с секирой?
— Убили Гнома, — вздохнул я.
— Как убили, кто? — обомлел Андрей.
— Долго рассказывать, Андрюша, — ответила Вика. — Как-нибудь в другой раз. Зайдем на огонек, поболтаем. Верно, Олег?
Вика назвала «Андрюшей» человека, в два раза старше ее, с такой интонацией, что Андрей понял — Вика имеет на это право. Как будто — старше была она. Что ж… после всего того, что пережила эта девочка, ей уже никак не быть тем наивным ребенком, каким она была до прихода в крепость… А жаль…
Когда мы уже совсем собрались, дядька Аггей заявил:
— Ребята, а идите-ка вы одни. Я бы пока тут побыл, если хозяин не возражает.
— А чего возражать? — обрадовался Андрей. — Места в палатке хватит. И работы — выше крыши.
— Вот и я про то. Дом-то ведь срубить не сможешь? Верно? Олег Васильич, — повернулся дед ко мне. — Насчет карликов этих я все, что узнал, рассказал. Ну Бориски-то уже нет, а Славка тебе все сам объяснит. Ну ребята, до скорого! Буду к вам в гости заходить, девок щупать…
На прощание дядька не удержался от «комплимента» Вике:
— Ты, девка, смотри, чай мой пей да жопу нагуливай. Проверю!
— Вы, дедушка, лучше за своей смотрите, а то она у вас совсем рассыпалась… Хоть ведро подставляй!
— Ух, шельма маленькая, опять старика уела! — радостно хохотнул дядька Аггей, а потом, потеряв к нам всякий интерес, обратился к Андрею: —
