лагере, — а увидеть товарищей очень хотелось.
Стража «пионерского лагеря» встретила меня настороженно, зато мой учитель по управлению принял меня буквально с распростертыми объятиями. Он не только искренне порадовался моим успехам и, по его уверениям, вполне заслуженной татуировке на виске, но и дал несколько очень важных советов в отношении выездки ковая. В прошлом он водил хидоя, но и в коваях разбирался, особенно после того как перешел на преподавательскую работу.
Уже в конце, провожая меня на встречу с друзьями, учитель рассказал, что расследование смерти моего предшественника зашло в тупик — хозяин кабака исчез буквально на следующий день после выкупа заложенного меча.
Да уж, все интереснее и интереснее.
Увы, на приятном общении с учителем радость встреч закончилась. Олан встретил меня настороженно, а вот Берислав откровенно враждебно.
— Чего надо? — тут же вызверился купеческий сын.
— От тебя ничего, — решил я не играть в интеллигентность.
— Тогда зачем звал?
— Я звал Олана.
— И что ты можешь сказать после того, как всех нас подставил с проверкой?
— Я никого не подставлял. — Так, дело, похоже, запахло ссорой. К тому же и Олан как-то странно помалкивал. — А почему ты решил, что наездником должен был стать именно ты?
— Потому, что это было мое место… — прорычал Берислав, но тут же опомнился: — Точнее, наше с Оланом, а ты испортил такую схему.
— Какую схему?
— Да пошел ты! — сплюнул Берислав и быстро зашагал в сторону шатров летнего лагеря.
— Олан, — остановил я двинувшегося за ним кельта. — Ты тоже так думаешь?
— А что мне думать? — грустно вздохнул Олан. — Место освободилось после странной смерти поводыря, который умер по пути домой из кабака. А потом люди видели, как ты передавал хозяину этого самого кабака деньги. Извини, но мне пора идти.
Ну и что было мне делать? Догонять и доказывать? А мне поверят?
Возможно, в тот момент я совершил большую ошибку, но обида вытеснила все доводы разума, и зачатки дружбы, с трудом проросшие в чужом для меня мире, истлели, так и не превратившись в нечто большее.
— Только ты меня понимаешь, — пожаловался я Бому и, вскочив, точнее, практически шагнув в седло, послал зверя вперед.
Ковай устремился к далекой цели. Ветер засвистел в ушах, и восторг скорости понемногу начал смывать обиду. Ковай мчался подобно огромному леопарду. Его бег был плавен и текуч. Последние наставления учителя поставили все на свои места, и я словно слился с этим мощным зверем. До совершенства, конечно, было далеко, но я уже почувствовал уверенность в своих силах.
Хах-ковай дарил своему седоку незыблемость скалы, хидой — мощь послушной машины смерти, а верховой ковай был подобен текучей капле. Скорость, мягкая сила и мощь — вот что такое наездник на ковае.
Как я люблю свою работу!
За три дня нашего с Бомом путешествия были и падения, и шишки на не защищенной шлемом голове, но все равно это время я буду вспоминать как едва ли не самое увлекательное в своей жизни, возможно, потому, что в нем не было смерти и крови. Точнее, кровь и смерть были, но гибли не мои друзья, а попадавшаяся по пути дичь — Бому требовалось набирать положенный вес.
Западные леса довольно сильно отличались от мест жительства славян. Там я чувствовал себя практически как дома, несмотря на немного непривычный вид окружающей растительности. Но и здесь было очень красиво. Эта красота радовала глаз строгими линиями и чуть менее яркими, при этом достаточно разнообразными красками. Ранее скрывавшиеся за верхушками деревьев пики Лорхских гор постепенно вырастали над зеленым массивом, а местность начала «волноваться», как морские валы. Среди травяных склонов и толстого лиственного наста начали прорастать облепленные мхом валуны.
Одни восхищаются красотой леса, другие предпочитают холодное величие мертвых гор, во всем их великолепии серой мощи и блеска снежных вершин, а мне больше нравятся другие горы — невысокие и покрытые густым лесом. Смотритель земельной палаты, сам того не желая, сделал мне подарок, выделив владения среди красоты.
Чувствуя мое восхищение, Бом тоже повеселел, и мы значительно увеличили скорость передвижения.
Несмотря на отвратительное качество дорог, целеуказателей в этой местности вполне хватало. К тому же провинция Генава была достаточно густо населена. Так что заблудиться было трудно. Правда, за информацию пришлось платить, причем не мне, а местным жителям — платить испугом. Когда из леса появляется жуткий монстр, практически чудовище из детских сказок, можно и заикой остаться. Это они еще хидоя не видели.
Ближе к финалу путешествия наш путь пролегал рядом с небольшой рекой, которая на карте была обозначена как Овернь. Нужно сказать, что, несмотря на небольшую ширину, она осталась судоходной до впадающей в главный поток горной речушки без имени, по крайней мере, малая баржа с
