Эльфы, топор и всё остальное

Он печально покачал головой, действительно похожей на пузатый чайник:

— Обвал. Двадцать трупов. Все наши женщины выбрили ноги. Я сказал — это Знак! Провел религиозную реформу. Теперь я главный шаман, угум! Духи через меня говорят, я же раньше у Симки-то в помощниках ходил, все мало-мало знаю, шаманить могу, дождик с градом мне накликать — как два пальца того, этого… — Бутгурт рассмеялся. — Все помощники шаманов моих племен теперь шаманами стали, и меня слушают, а если не слушают, духи гневаются сильно, и шаманов губят. Я теперь совмещаю должности, на. Так спокойнее. Хотя тяжело. Весь день на работе. И по ночам. А еще жена. И дети. Близнецы. Одного звать Олник, другого — Фатик, в честь моих корешей.

Я открыл рот в немом изумлении, а он отечески хлопнул меня по плечу и вернулся к креслу, где выбил трубку и заново принялся насыщать ее табаком. Потом глянул на меня с хитрым прищуром:

— Ты садись, садись, в ногах, епрста, нет правды.

— Спасибо, в заднице ее тоже, кстати, нет. Я, видишь ли, несколько суток отдыхал в пещере…

— Угум, угум. Мои дозорные вас сразу засекли, и тебя узнали, тебя-то все наши знают, после твоих, на, похождений. Узнали, но я велел не тревожить. Мои сказали: ты вроде как при смерти, весь кровавыми тряпками замотан. Мы решили ждать. А ты вона что… Оклыгал, и рана затянулась неведомо как. Я-то твой шрам видел…

— Меня спасла… эльфийская магия. Может быть, это Знак?

Он серьезно кивнул:

— Епрста, конечное дело! Да и вообще, ты тут появился не случайно. Мои дела — твои дела, Фатик.

Я насторожился:

— Какие дела, Чайник?

Бутгурт моар не ответил, раскуривая трубку подобранным в пепельнице угольком.

— Я, пока в холодной сидел, все думал — отчего люди с равнин нас, епрста, не любят и за дурачков считают. — Он посмотрел на меня, в глубине жабьих глаз плескались холодные горные озера.

— Я не держал тебя за дурака, Чайник.

— Помню, угум-угум. Ну, ты на особом счету вместе со своим гномом. Ты меня грамоте обучил, про свой кодекс Джарси рассказывал интересно. Я его, епрста, если помнишь, на память выучил, на. А потом вот у себя внедрил. Изменил, конечно, кое-что…

Я чуть не схватился за голову. Вот откуда эти надписи на позорном столбе! Гоблины, чтящие Этический кодекс варваров Джарси!

Правда, были отличия: кодекс Джарси не запрещал потреблять алкоголь. Он, скорее, поощрял. В разумных, конечно, пределах. «Пей. Но пей в меру. И тогда тебе откроется счастье жизни», — так было сказано в кодексе.

— Вас выпустили, а я еще сидел, много думал, угум… Сколько мы, гоблины, должны прозябать в нищете и дикости? Пф-ф-ф- ф… Быть шестерками у людей, на подхвате? Задрало, понимаешь, что нас держат за полудурков. — Он выдохнул новый клуб дыма. — Угнетение! В городе только поднеси-подай, кирпичи таскай, стой на стреме, тьфу! Крестьяне нас ненавидят, мы их женщин похищаем для церемоний… Ладно, это я пресек. Но в остальном — чем мы хуже? Люди, они, епрста, почти все такие же болваны. Читать умеет десятая часть. Пьют самопляс жадно до потери облика… Мысли — чего бы пожрать, сходить налево, ближнего наколоть, епрста! Бабы у вас тягловой скот… Жрецов своих слушаетесь так же слепо, а у них один бог — деньги! Эх, людишки… Но — один черт, мы для вас — лесные варвары-придурки. Я решил — буду ломать архетип, епрста. И начал ломать…

— Я заметил. У тебя это неплохо получается, Чайник.

Он кивнул, словно не ожидал от меня иного ответа, кивнул и выпустил густой клуб дыма.

— Угум, я знал, ты оценишь, через весь поселок тебя провел… Работаю, на, но работы еще край непочатый. И друзей мало, на, соратников. Десяток шаманских подмастерьев и новых вождей, товарищей детства, на, да их товарищей, и товарищей их товарищей… Трудно мне, епрста. Я, видишь ли, затеял объединить все гоблинские кланы на склонах Галидорских гор. Создаю свою империю.

— А Фрайтор возражать не станет?

— Хе, — бутгурт моар хитро ощерился, — время терпит. Я им пока полезен. Своих от крестьян отвадил, сижу тут весь наружу, тише воды ниже травы, дурью, хе-хе, маюсь. Домики строю, генералов потешных развел. Генералы у меня тупые, на Общем не разумеют, гы-гы! Раньше-то мы были «дикие и опасные», а теперь с нами слад. Столицу сооружаю «как у людей», стационарную, приходи и бери голыми руками…

Я изогнул брови:

— Мне казалось…

Он заухал, как филин:

— Вот, оно всем кажется! Имей в виду, главное у меня тут — людские учителя! Мои у них знания берут и несут в другие поселки, куда людям хода нет. Грамота, кузнечное дело, епрста, военное искусство, обычное искусство! Запасы руды у нас хорошие, мои уже разведали… Рыцарям Храма мнится, что у меня тут кучка одних и тех же гоблинов учебной дурью мается беспросветно, гы-гы! Мы ж для вас на одно лицо… А мы сменяемся!