— Почему?
— Проснешься, — пояснила очевидное шаманка. — А нам еще нужно поговорить.
— Ты специально это сделала? Я и не знал, что ты так умеешь.
— А зачем тебе было знать?
— Ну-у-у… Могли бы видеться чаще.
Рука, секунду назад ласково теребившая мое ухо, с силой стукнула по лбу.
— Хотел чаще видеться, нужно было чаще приходить!
— Нэна… — Я виновато зарылся носом в складки цветастой юбки.
— Будет уже, не до того сейчас. — Она обхватила руками мою голову и подняла, заставив взглянуть ей в глаза. — Плохо дело. Совсем плохо.
Сердце кольнуло, теперь не болью — тревогой.
— Это камень, — продолжила Ула. — Сам уже, наверное, понял. И у кого он сейчас, тоже понял.
— Не поймешь тут, — проворчал я, пряча от нее страх в глазах. Значит, Эван все-таки сказал.
— Не знаю, что он с ним делает. То ли другим алмазом царапает, то ли режет уже.
— Я умру?
— Все умрем однажды, — согласилась нэна. — Но ты еще не скоро… Если успеешь. Три дня тебе дам — больше не сумею. На это время жизнь твоя не в камне, а здесь, на Паруни. Волк сторожить станет.
— Какой волк?
— Твой волк, Джед. Твой. Зверь здесь побудет, человек там останется. — Она махнула рукою вниз, на облепившие склон облака. — Три дня вы еще друг без друга продержитесь, а на четвертый зови его, иначе быть беде. Нельзя нам себя надолго делить.
До этого дня я вообще не подозревал о том, что себя можно делить, а от мысли остаться без своей волчьей половины встопорщилась шерсть вдоль хребта. Три дня прожить обычным человеком? Как в том ошейнике?
— Не просто прожить, мальчик. Камень верни. С бумагами разберись. В себе самом разберись.
— За три дня? — Я удрученно вздохнул: не успею.
— Не один, чай. Помогут. С Риком поговори, расскажи — ему можно. Девочек не бросайте: им без вас трудно придется, но и вам без них не легче. Про Унго твоего молчу — этот, гнать будешь, не уйдет.
— Нэна, а… хм, девочки-то нам зачем? Может, хоть Яру домой вернуть? Пусть бы Рик на Тропу ее вывел…
— Яру не отпускай, — строго прервала меня Ула. — Она — ваша защита. И не спрашивай, сама не знаю. Слышу так.
— Что слышишь?
— Что духи между собой говорят. Неспроста она с вами пошла. Все, что сталось уже, и все, что станется, — неспроста. Рик вот случайно с вами увязался, а гляди, какой гадюшник разворошил. Стало быть, судьба ему была такая. А от судьбы…
— Не уйдешь, — закончил я хмуро. — Помню.
Знать бы еще, от какой судьбы.
— Узнаешь со временем, — пообещала нэна, словно прочитав мои мысли. — А сейчас тебе пора.
Она обняла меня, поцеловала в лоб и вдруг резко дернула вверх, заставляя человеком подняться на ноги.
— Иди.
Я сделал шаг и остановился. Куда идти? Обернулся к Уле, но не смог ничего спросить, уставившись на оставшегося сидеть подле шаманки волка. Это… Это я такой?
Волк так же внимательно рассматривал меня…
— Иди уже!
Ула сердито толкнула меня в плечо, и, не удержавшись на узком выступе, я полетел вниз, прямо в пушистое облако…
Падение было недолгим.
Приземлился я прямо на кровать в незнакомой комнате — гостиничном номере, судя по всему. За единственным окном было еще достаточно светло, и значит, я недолго пробыл на Паруни, или, что больше соответствует реальности, без сознания.
— Как вы себя чувствуете, дэй Джед?
Унго. Даже не сомневался, что увижу его, открыв глаза. Хотя, признаться, надеялся, что рядом будет еще кто-нибудь.
— Уже неплохо. — Я сел на неразобранной постели. Уложили меня поверх покрывала, сняв только туфли, и сейчас это здорово экономило время. — Где мы?
— В гостинице неподалеку от пансиона, где живет дэйни Мадлен. Дэй Ричард что-то почувствовал, когда вам стало нехорошо, и мы очень скоро
