— Угу, — промычала я. — Связала, раздела и надругалась…
— Да? А я думал: разрезала, выпотрошила и снова зашила. Но твой вариант мне нравится больше.
Я все еще не открывала глаз, когда услышала треск рвущейся ткани. А затем мои ладони сжали горячие руки, и так же горячо прозвучало над самым ухом:
— Спасибо.
— Тебе спасибо, — ответила я, продолжая улыбаться.
Десятки незнакомых имен, неизвестные мне события и ничего не значащие даты. Я выписывал все. Часто упоминался Менно, и меня коробило от того, что Натан Тисби искренне восхищался этим человеком. «Людвиг — идеальный пример мага на службе государства. Он честен и беспристрастен и не имеет слабостей, делающих его уязвимым для врагов и соперников. Увы, моя слабость, моя Анна, никогда не позволит мне достичь подобных высот…». О жене дэй Натан писал постоянно, называя ее то единственной своей радостью, то причиною всех бед, мучился чувством вины, а однажды промелькнула на оживленных кровью страницах мысль: «Набраться решимости и оборвать в одночасье ее страдания». Решился бы — и скольким людям, помимо себя, облегчил бы жизнь!
«…Его величество Эдуарда за глаза зовут Эдом Неудачником, и звание это он вполне заслуживает. Сей монарх, невзирая на множество достойных деяний, обрел славу в народе именно благодаря фатальной невезучести, и теперь непонятно, не выльются ли его личные несчастья в огромные беды для всего королевства.
На минувшей седмице праздновали уже пятую годовщину женитьбы его величества, но королевская чета по сей день не подарила стране наследника. Лекарей при дворе с тех пор сменилось немало, и большинство из них склонялись во мнении, что всему причиной сильное обморожение, полученное Эдуардом в горах, когда король и его спутники оказались погребены лавиной. Сам Эдуард подобного объяснения не приемлет, ибо хотя здоровье его с тех пор пошатнулось, он остался состоятелен как мужчина. Нынче же он доказывает свою состоятельность сразу нескольким дамам, и если одна из них понесет — храни Создатель королеву Элму. Его величество уже тайно согласовал свой развод с храмовым верховенством, а знать, безусловно, поддержит его в этом решении. Мне же безумно жаль ее величество. Сия женщина являет собой все мыслимые добродетели, и трудно будет найти правительницу, столь же достойную. К тому же собственные мои обстоятельства таковы, что я не могу не сострадать ей. Анна, милая моя Анна…»
Эта запись заинтересовала меня настолько, что я не пожалел крови, чтобы прочесть ее еще раз, но стенания Тисби, адресованные нежно любимой супруге, меня раздражали.
«…Если же подозрения насчет бесплодия Эдуарда подтвердятся, Вестолии грозят нешуточные потрясения. У его величества нет ни братьев, ни племянников, зато найдется множество тех, в чьих жилах течет многократно разбавленная кровь прежних правителей, и вряд ли они договорятся миром…
…Но что более всего угнетает меня в данной ситуации, так это то, что мы с Людвигом оказались теперь отвлечены от серьезной работы и заняты лишь тем, что покрываем Эдуарда в его „изысканиях“. Жена его, как и большинство придворных, не ведает, с кем его величество проводит время, — это моя часть обязанностей. Людвигу же досталось самое унизительное: затыкать болтливые рты и блюсти королевских любовниц, аки племенных сук, дабы не нарушить чистоту эксперимента…»
Я сверился с датами: запись была сделана за два года до рождения принца Дарена и, следовательно, почти за три года до рождения Яры. Если «изыскания» Эдуарда тогда увенчались успехом, ребенок должен быть старше их обоих. В том случае, если ему позволили родиться, — ведь короля удовлетворил бы и сам факт зачатия.
Но с женой он так и не развелся, и королева после семи лет супружества все-таки подарила ему сына. Я был слишком юн тогда, но помню сальные шуточки дядюшки Грегори по этому поводу: мол, лучшие вестольские целители месяц дежурили в королевской опочивальне, от и до контролируя процесс, и лишь благодаря этому Элма наконец забеременела. Может, это и не шутки.
А Эдуард за годы проб и ошибок вошел во вкус, и придворные маги остались при своих новых обязанностях: один скрывал похождения монарха, другой — затыкал рты болтунам и следил за королевскими избранницами. Например, содержал дом, в котором жила одна из них.
Но до этого предстояло еще дочитать.
Часов в комнате не имелось, но за окнами была уже непроглядная темень, и я решил, что времени никак не меньше десяти. А еще подумал, что неплохо было бы сделать перерыв, подышать свежим воздухом и немного подкрепиться. Все же восполнять кровопотерю вином было не лучшей идеей, и
