Я пошел в библиотеку. Попытался открыть дверь, но она была закрыта, пришлось доставать свою пластиковую карту. Это было странно: одиннадцать утра, пятница, в это время мы обычно открыты. Внутри было сумрачно и тихо, только где-то за окном слышен был птичий голосок, звучала какая-то длинная баллада. Я не верил своим глазам и тихо проговорил: «Эй, есть кто-нибудь?» Либо действительно никого не было, либо я звал слишком тихо. Я крикнул погромче: «Кай, Фродо? Где вы все?»
Наконец я поднялся наверх и в самом конце помещения обнаружил стол, доверху заваленный книгами, а за столом кто-то сидел, сидел неподвижно в полумраке и, казалось, ждал, когда я подойду. Я медленно приблизился и сказал: «Здравствуй, Кай. Я вернулся. Что тут у вас происходит? Почему библиотека закрыта? И где Фродо, в конце концов?»
За грязными круглыми стеклами древних очков в никелевой оправе глаза Зандера почти не просматривались. Казалось, я помешал ему, и голос его звучал слегка раздраженно.
— Библиотека открывается только по звонку, — сказал он, — и желательно после предварительной договоренности по телефону. Как я могу держать ее постоянно открытой, если я здесь один?
— Один?
— Да, один, — подтвердил он. — Фродо позавчера уехал, ему предстоит дальнее путешествие.
— Так, понятно. А куда?
— Да он и сам точно этого не знал. Он последовал за своей возлюбленной, про которую трудно что-либо узнать после всего того, что здесь случилось.
— За своей возлюбленной? После того, что здесь случилось?
Зандер откинулся на спинку стула и чуть смягчился, стал раскованнее.
— Заметно, что тебя некоторое время не было, Ульрих, — сказал он.
— Я нахожусь здесь после возвращения гораздо дольше, чем ты думаешь. Меня не было-то всего четыре дня.
— Тебе что, там не понравилось?
— Нет, очень понравилось, так понравилось, что я подумываю… Но что все это значит — я имею в виду Фродо?
Я все еще стоял перед столом, за которым сидел Зандер, — стоял, как проситель перед чиновником. Теперь я придвинул стул и сел напротив него. В конце концов, у меня тоже есть права на это заведение. Я тоже создавал эту библиотеку, и я тоже здесь пока работаю.
— Поскольку ты был в отъезде, придется начать издалека, — сказал Зандер. — Элинор…
— Про Элинор я все знаю, — отрезал я, — можешь не стараться.
— Хорошо. Ну вот, а Фродо отправился следом. Я не думаю, что у него есть шансы ее найти.
Он снял очки и подслеповато посмотрел на меня, он ждал, когда до меня дойдет. До меня дошло.
— Да, — сказал Зандер. — Фродо был любовником Элинор, давно уже, задолго до твоего отъезда. Это началось, наверное, еще до открытия библиотеки. Все — то есть все, кого это вообще интересовало, — были в курсе, Ульрих. И только тот, кого это непосредственно касалось, понятия об этом не имел. И никто ему не сказал. Известная коллизия, — она, как мы знаем, встречается и в литературе, и в так называемой реальной жизни.
Я не знаю, как я выглядел, когда он мне все это рассказывал, боли было больше, или сдержанной ярости, или я просто впал в ступор. На лице Зандера я вообще никаких эмоций не заметил.
— Нет, — сказал я, — никто мне ничего не рассказывал. И ты — тоже.
— Я тоже, верно. А что мне было делать? Вы оба тут работали, и Фродо, и ты. Как бы у нас все шло дальше, если бы ты внезапно об этом узнал? Тогда бы вообще нельзя было работать. А что стало бы с библиотекой?
— Что стало бы с библиотекой, говоришь? — передразнил его я и вскочил. — Библиотека! Библиотека господина Зандера! Не дай бог, ей будет нанесен какой-нибудь ущерб!
Зандер спокойно продолжал сидеть, глядя на меня. Он знал, что я разъярен не на шутку, но его не трону. К тому же мой гнев быстро испарился, и вот я уже стоял перед ним, бессильно опустив руки.
— Я предполагаю, — сказал он совершенно спокойно, — что ты не захочешь здесь больше работать.
— Я еще не принял окончательного решения, но теперь тоже начал это предполагать.
Он кивнул.
— Ты один останешься? Или нового Фродо себе подберешь?
— Я останусь один. Фродо заменить невозможно. Он был очень хорош, взгляд у него был верный. Из него бы вышел хороший преемник.
— Но злая тетка совратила его?
Зандер не поддержал тему, он повторил:
— Я останусь один. Библиотека, разумеется, будет открыта для всякого, кому нужны книги. Я всегда на месте. Но по сути дела она принадлежит библиотекарю. Он ее хранитель, ее пастырь.
