— Илья… — тихонько зову я, устроившись под ветвистым кустом. Ольхой, или черт его знает, что там у них растет… В этой Маньчжурии. — Подойди- ка.
Урядник моментально оказывается рядом. Что самое главное — почти неслышно. Переместился — и вот тебе.
— Да, вашбродие?
— Объясни!..
— Счас, морды им замотаю… Выдадут ненароком!
После пары минут возни и глухого перетоптывания тот, внимательно прислушиваясь к окружающему, присаживается рядом.
Через короткое время его сбивчивого шепота вырисовывается интересная картина. Написанная просто маслом.
Встреченный нами дозорный отряд, судя по всему, действительно являлся таковым — неполный взвод подъесаула Ульянова отвечал за охранение правого фланга войск генерала Мищенко. Только вместо того, чтобы заняться разведкой, казаки решили предаться обыкновенному грабежу, для чего и свернули прямиком к соседней деревеньке, ценой в несколько дворов. Именно той, отблески пламени которой сейчас так хорошо освещают окружающий ландшафт, — не надо никакой луны, все видно и без того… Услышав звуки начинающегося боя, те и рванули обратно, наткнувшись по пути на нас.
Все было бы ничего, согласись я пойти путем, предложенным Ульяновым: в обход подожженной мародерами деревни. Однако я уперся, и…
— Еду я, значить, и слышу шепот… А темно, и не видать ничего… Ну и они, стало быть, меня не опознають… — сбиваясь, рассказывает Илья. — Шепчется командир ихний и еще один… Тот ему говорит, дескать, что кончать нас надо… — Казак внезапно замирает, прислушиваясь к чему-то наверху.
Рука моя во второй уже раз за сегодня ложится на кобуру, отыскивая металлическую пуговицу. Расстегивая ее на ощупь, я почти не волнуюсь, удивляясь себе. Как странно только… Оружие это сперва оборачивается против врагов, оказавшихся друзьями. А затем против друзей, оказавшихся врагами…
Тревога, похоже, совсем не ложная — топот небольшой группы всадников раздается в десятке метров от нас. Несмотря на мой приказ дожидаться…
Когда шум стихает, я шепчу уряднику:
— Почему же сразу не кончили, в таком случае? Чего ждали?!.
Илья пожимает плечами в ответ:
— Не знаю… Но второй вроде сумлевался… Говорить начал, что русской крови не хочет лить, да я уж не слушал, скорей вас будить стал…
Стук копыт окончательно теряется вдали. Где-то в стороне огненных отблесков. Что теперь делать, я даже не представляю. Помимо японцев, которые могут быть где угодно, нас разыскивает, мечтая прикончить, отряд своих. Знающих, куда мы идем и по какому пути должны двигаться. Ситуация…
«Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Вроде бы так?.. — Один из афоризмов, кажется, Ежи Леца, неотступно вертится в голове. — …Итак, что мы имеем?» — Расслабившись, я откидываюсь на спину, заложив руки за голову. Какая-то колючка больно впивается в шею, заставляя поменять позу. Устроившись наконец относительно комфортно, я начинаю анализировать обстановочку.
Первое. Ты жив, и силы постепенно возвращаются. Несмотря на контузию. Уже что-то!
Ставлю в голове жирный плюс. То ли из-за встряски организма, то ли еще из-за чего… Но крест выходит подозрительно похожим на фашистскую свастику. Еще чего… Кыш, противная! А ну, пшла!..
Испуганно вздрогнув и заковыляв на кривых ножках, символ, впрочем, не исчезает окончательно, отползя куда-то в верхний угол и испуганно выглядывая оттуда. Хрен с тобой, сиди там. Паучара поганая. А еще плюс…
Второе. Ты не один, рядом опытный казак и пара лошадей. А также винтовка — одна штука, револьвер — еще одна штука. Вооружение, как ни крути!
Я оглядываюсь на урядника. Не теряя времени, Илья пользуется свободной минутой для… как бы это сказать… Выражаясь технической терминологией: осмотра и вентиляции важнейших двигательных механизмов — сиречь ног. Скинув сапоги и размотав портянки, с наслаждением подставляет эти самые механизмы ночной прохладе. А поскольку те волею судеб размещены, учитывая наклон оврага, аккурат на уровне моего лица… Весть о столь радостном событии немедленно достигает моего обоняния.
С недовольством отодвинувшись от грозного химического оружия, я ставлю рядом с притихшей свастикой еще плюс.
На этом всевозможные положительные моменты исчерпываются, и в мозг жирными червями начинают вползать одни минусы. К примеру…
Потеря отряда Мищенко — плохо. Очень плохо… Свои, русские казаки поблизости, мечтающие тебя пристукнуть, — еще хуже. И, наконец, самое главное: нахождение в глубоком тылу японской территории, где каждый встречный куст рискует обернуться японцем или хунхузом, — просто ужасно. Разница между этими товарищами не особо велика — как те, так и другие хлебом-солью не встретят… Точнее, рады-то будут, но…
Упорная возня поблизости отвлекает меня от бренного. Закончив с туалетом, Илья явно решил не останавливаться на достигнутом. Следствием чего является раскинувшаяся перед ним скатерть, почти самобранка. И запах давно немытых ног сменяется на что-то такое, отчего рот наполняется слюной. Ага…
