доставая носками сапог каменной плитки, тот судорожно засучил ногами и переместил руки с носа на шею, пытаясь оттянуть самозатягивающееся кольцо.
– Ну как, чувствуешь оригинальность ситуации? – напомнил главный маг бахвальство Вилдара перед Любой. – Расслабься, детка, тебе понравится! – и с размаху засветил насильнику кандалами по зубам, кроша эмаль.
С каждой секундой ярость все больше охватывала Корда, застилала глаза багровой пеленой. Хотелось крушить, ломать, стереть с лица земли эту мерзкую гниду!
– Личико твое я уже разглядел, ротик исследовал, – вновь продолжил он цитировать некогда обращенные к Любе слова. – Посмотрим, что там у нас под оберткой.
Корд уже собрался спустить с него шкуру, в прямом смысле этого слова, как его не вовремя прервал окрик помощника:
– Ваша светлость, – для большего впечатления Грид даже снял с себя невидимость. – Прошу вас, не надо! Остыньте!
Бешеный взгляд, брошенный искоса, и мощная отмашка, размазавшая Грида по стене вместо ответа. У всех присутствующих в глазах застыл безмолвный ужас. Никто не мог даже предположить, что человек в одночасье способен настолько преобразиться. Некогда приятные черты превратились в жестокую маску. Аура ненависти и беспощадности давила на всех без исключения. Казалось, что воздух можно резать ножом и продавать микропорциями для устранения конкурентов.
И тут произошла очередная неожиданность: воздух замерцал, и среди противников появилось небесное явление, обеспокоенно оглядывающееся по сторонам. Всем сразу стало легче дышать, удавка на шее Вилда ослабла, и обмочившийся садист дурнопахнущим кулем рухнул на каменные плиты пола.
– Как ты здесь оказалась? – хрипло, с трудом вспоминая, как это – нормально говорить, спросил Ворон.
– Мое сердце сжалось, закололо так, словно его сейчас разорвет, а потом я вдруг поняла – с тобой что-то не так, и активировала амулет личного переноса, – затараторила самая прекрасная в мире женщина, успевая при этом обхватить лицо мужа ладонями, туда-сюда покрутить, заглянуть в ставшие почти нормальными глаза, ощупать тело на предмет повреждений и проверить температуру, коснувшись мягкими губами покрытого бисеринками пота лба.
– Не делай так больше. – Он взял ее за плечи, слегка встряхнул, а потом, не выдержав, крепко обнял. Вдохнул родной аромат и только тогда осознал, насколько близко подошел к краю. Еще чуть-чуть – и грань нормальности была бы стерта. Нет, он бы не жалел о своем поступке, но и прежним вряд ли смог бы остаться – все же это не бой, а банальное избиение младенца. На редкость мерзкого и гадкого, но в данный момент – беззащитного.
– Ты закончил? – Люба заглянула в потеплевший омут антрацита.
– Почти. – Легкий поцелуй лба и мелких завитков, выбившихся из прически. – Осталось совсем немного. Первая группа, – отрывисто бросил он в амулет. – Ваш выход. – Ворон взглянул на Вилдара, скривился. – Да, и лекаря пришлите.
Суд состоялся через три дня, когда по результатам допросов поймали и арестовали остальных заговорщиков. С принцем Дажуйским вышла щекотливая ситуация – все же он гражданин соседнего государства, да еще и к правящему дому имеет непосредственное отношение. Но и дело здесь непростое – убийство единственного наследника и попытка государственного переворота. Да и суд Независимой Семерки – не шарашкина контора. Правда, принцу удалось избежать ментального допроса, но свидетельств остальных оказалось более чем достаточно. Все участники кровных договоров собрались в одном месте, более того, их вина подтвердилась показаниями соучастников, в том числе и Ждары, которая проходила в деле под кодовым номером, дабы избежать фатальных последствий. Поскольку наравне с Любой она фигурировала как добровольный помощник следствия, приговаривать ее ни к чему не стали. Зато заинтересовались тотализатором, по которому она подала ходатайство: оформили отдельным делом и назначили расследование.
Любе пришлось вскрываться по всем статьям. Во-первых, как невольной соучастнице, во-вторых, как жертве насилия. Наказание за сие преступление оказалось в этом мире весьма нетривиальным: снятие слепка фрагмента памяти пострадавшей и воспроизведение пережитых ощущений для нападавшего, а после – ограничение функционирования полового органа. Срок – в зависимости от тяжести нанесенных повреждений. Конкретно Вилдару досталось десять лет импотенции плюс последующий контроль, в случае повторного преступления кара продлится пожизненно. И это не считая основного приговора за участие в заговоре!
Помимо главы Торговой гильдии в деле оказалась замешана добрая половина торговой верхушки королевства, что уж говорить про дворянство. Головы летели, как капуста в сентябре. Катились хрусткими кочанами с плахи из-под топора палача, собирая волосами окрестную грязь и добавляя в нее свежей крови. Освобождались должности, титулы, поместья… Семьи заговорщиков тщательно проверялись менталистами и в зависимости от степени соучастия карались. Лишь спустя десять дней Корд умудрился вырваться из этой круговерти и отправиться наконец в заслуженный отпуск на целых три недели! Как раз за это время церемониймейстер успеет подготовить новую свадьбу, а он – просчитать и составить схему межмирового портала. Ведь какой праздник без родни невесты?
Ушлый король попивал бурбон и перебирал портретики принцесс, выбирая, кого же осчастливить. Принцессу Дажуйскую, кстати, он радостно выбросил в мусорку. После выходки ее братца политического брака той не видать как собственных ушей. Кто ж согласится связываться с потенциальными убийцами? Казни, к слову сказать, принцу удалось избежать, а вот запрет на выезд за пределы своего королевства и ограничение полномочий он огреб по полной программе. И то были лишь первичные меры! Узнав об инциденте, соседи устрашились (а что, мало кому охота рисковать собственной короной, не говоря
